Я оправдываюсь тем, что собираюсь немного позаниматься в библиотеке, и ухожу, никто и глазом не моргнул.
Я понятия не имею, куда он мог пойти. Вероятно, сел в свою машину и уехал, судя по выражению его лица и напряжению в плечах, когда он отходил от нашего столика, но это не остановит меня от поисков.
Я направляюсь в библиотеку, как и говорила, но иду длинным обходным путем, заглядывая по пути в каждый класс, надеясь, что он может прятаться в одном из них.
Но не тут-то было.
Все меняется, когда я сдаюсь, протискиваюсь в библиотеку и направляюсь в свой любимый тихий уголок.
Большинство людей обычно не спускаются сюда, если только у них не частные уроки по другую сторону высокого книжного шкафа, за которым я прячусь с глаз долой.
Мои шаги замедляются в ту секунду, когда его глубокий, расстроенный голос достигает моих ушей.
— Это ничего не изменит, — огрызается он убийственным тоном. Я не могу не чувствовать немного жалости к тому, кто находится на другом конце его раздражения. Я чертовски надеюсь, что это учитель, который может постоять за себя, а не ребенок, который предложил помощь. Не то чтобы я действительно думала, что Деймон примет что-либо от другого ученика.
Он держит свои… проблемы как можно дальше, предпочитая игнорировать их существование в надежде, что все остальные делают то же самое — или лучше, не замечают.
Я думаю, это объясняет отношение, когда он вышел из-за стола.
— Ты продолжаешь слишком сильно давить на себя, чтобы все получилось правильно. Действуй медленнее. Доверяй процессу, — отвечает глубокий голос, и я вздыхаю с облегчением, потому что он звучит как голос учителя. Любой ребенок, вероятно, к этому моменту уже убежал бы с криками. Деймон может заставить даже взрослых мужчин усомниться в своем жизненном выборе одним взглядом, не говоря уже о подростках.
— Я не торопился. Я занимаюсь этим почти два гребаных года.
Кто-то испускает тяжелый вздох. Учитель, я, полагаю.
— Давай попробуем по-другому.
Я устраиваюсь поудобнее не потому, что хочу слушать, а потому, что это мой маленький кусочек рая в месте, наполненном белым шумом и всякой ерундой.
Я достаю свой телефон и AirPods из сумки, но прежде чем положить их туда, проверяю свои сообщения. От Анта ничего нет. Я знаю, что мы разрываем связи — так и должно быть. Это правильный поступок. Но это все равно больно. Отбросив мысли о нем в сторону, я беру домашнее задание, которое мне дали сегодня утром, и с которого мне нужно начать.
Я поглядываю в конец прохода, ожидая, когда Деймон уйдет, в надежде, что смогу догнать его.
За пять минут до звонка я собираю вещи и выключаю музыку. Звук раздраженного ворчания Деймона быстро заменяет ее.
— Вы можете бороться с этим сколько угодно, но мы сделаем так, чтобы это произошло.
— Не похоже, что у меня большой выбор, — огрызается он. — Потому что, если я не… — Его слова замолкают, когда мое сердце подскакивает к горлу.
Если он этого не сделает, то что?
Я быстро запихиваю все в свою сумку и пробираюсь к концу книжного шкафа, готовая перехватить его.
Мистер Перкинс появляется первым, выглядя совершенно раздраженным, и я не могу не сочувствовать ему. Иметь дело с Деймоном, должно быть, утомительно. Черт его знает, я все еще чувствую последствия нашего свидания.
Я жду, пока его тень не появится передо мной, затем выхожу, блокируя ему выход.
Ему требуется секунда, чтобы поднять глаза от пола, и когда это происходит, они наполняются шоком.
Пока это не превратится во что-то гораздо более ужасающее.
Гнев. Неразбавленный, раскаленный гнев.
Его рука поднимается, его пальцы обхватывают мое горло, когда он отталкивает меня обратно в тень.
Я ударяюсь спиной о стену, моя сумка падает с плеча на пол.
— Какого хрена ты делаешь? — рычит он, наклоняясь так близко, что его нос почти касается моего, и его запах наполняет мои чувства.
— Я… я… — заикаюсь я, не в силах заставить свой мозг работать в достаточной степени, чтобы сформулировать ответ.
— Ты следила за мной?
— Э-э… — Я колеблюсь, потому что да, в некотором смысле я так и сделала. Но только из беспокойства, и я нашла его здесь случайно.
— Зачем? Чтобы посмеяться надо мной? Чтобы найти что-то, что ты могла бы использовать против меня?
— Что? — Спрашиваю я, наконец обретая дар речи. — Нет. Никогда. Я бы этого не сделала.
— Тогда почему ты, блядь, здесь?
Его темные и смертоносные серые глаза впиваются в мои, его пальцы сжимаются на моем горле, все мое тело дрожит, адреналин струится по моим венам.
— Я-я… — Сглатывая, я даю себе секунду, чтобы взять себя в руки. — Я волновалась, поэтому вышла из ресторана, чтобы посмотреть, смогу ли я найти тебя. Я этого не сделала. Но когда я решила…
— Решила, что? — резко рычит он.
— Спрятаться, — шепчу я.
— От чего, черт возьми, тебе нужно прятаться?
— Кроме тебя, очевидно? — Язвлю я, зарабатывая себе еще один хмурый взгляд. — Я не сидела здесь, слушая твою сессию. Я вставила свои AirPods. Но это не значит, что я не обеспокоена.
— Мне не нужна твоя гребаная забота, Ангел.
— Нет, ты просто хочешь, чтобы я была покрыта твоей кровью и полна твоего члена. Все остальное не имеет значения, верно? — Я отступаю. Боль скручивает мои внутренности, но я отказываюсь выпускать ее на поверхность.
Его челюсть сжимается, зубы, вероятно, превращаются в пыль за поджатыми губами.
— Что произойдет, если ты не сдашь эти экзамены, Деймон?
Он смотрит на меня так долго, что я не думаю, что он собирается мне ответить, но затем его губы приоткрываются. Но я не получаю ничего похожего на тот ответ, которого я хочу.
— Не твое дело.
Я качаю головой, глядя на него, не желая играть с ним в эту игру, пока он возводит такие высокие стены.
— Отлично, — шиплю я. — Храни свои гребаные секреты и разбирайся со своими проблемами в одиночку.
— Это то, к чему я привык.
— Я помню время, когда этого не было, — парирую я, вспоминая то время, когда нам было по шесть и я нашла его в логове, которое они с Алексом устроили в глубине их сада после того, как он поссорился со Стефаносом.
— Это было давно, — говорит он, и в его глазах мелькает боль при воспоминании.
— Ты можешь поговорить со мной. Что бы это ни было, я могу—
— Ты права, — огрызается он, обрывая мое предложение помощи. — Я хочу тебя только тогда, когда ты полна моего члена.
Я задыхаюсь от холодности его признания, мое сердце раскалывается, несмотря на то, что я знаю, что мне должно быть все равно.
Что бы это ни было между нами, это несерьезно. Я просто не уверена, что мне нужно было такое жестокое напоминание об этом.
— Убери от меня свои гребаные руки, — шиплю я, вкладывая в свой тон как можно больше яда.
Мои ногти впиваются в его руку, когда я пытаюсь оторвать его пальцы от своего горла, но он не двигается и даже не пытается ослабить хватку.
Сжимая другой кулак, я изо всех сил бью его по плечу.
— Я сказал, отпусти, — требую я.
Но на него это никак не влияет, и вместо того, чтобы сделать шаг назад, он сокращает пространство между нами. Прижимаясь своим твердым телом ко мне по всей длине, он прижимает меня к стене, гарантируя, что я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме него и гнева, который исходит из каждой его поры
— Николас, что ты—
Его губы обрушиваются на мои, крадя мои слова и дыхание.
Я сопротивляюсь так долго, как могу, но, когда его язык скользит по моей нижней губе во второй раз, я действую инстинктивно и целую его в ответ.
Только когда рычание желания вырывается глубоко из его горла, реальность поражает меня.
Я впиваюсь зубами в его нижнюю губу, и он отстраняется с диким выражением в глазах.
— Мы закончили здесь, — заявляю я, умудряясь выскользнуть из-за него и стены.
Закидывая сумку на плечо, я ухожу, пока между нами не остается безопасное расстояние.