— А потом их осталось трое, — объявляет Алекс, когда Калли наконец слезает с его колен, отпускает мою руку и перемещается на другую сторону ванны. — Наконец-то пространство. — Колено Алекса ударяется о мое, когда он потягивается.
— О, мне жаль. Тебе следовало сказать, если ты не хотела, чтобы я была там. Вместо этого я могла бы сидеть на коленях у Деймона. Я уверена, что он был бы не против.
Глаза Алекса встречаются с моими, пытаясь прочесть мою реакцию, прежде чем он снова переводит взгляд на Калли, когда понимает, что моя холодная маска полностью на месте.
— Все в порядке, малышка Си. Твоя задница просто стала немного костлявой.
Брови Калли взлетают вверх.
— Ты жалуешься мне на проблемы с костями? Чтобы ты знал, сидеть у тебя на коленях тоже было не так уж удобно.
— Тебе нужно кое в чем признаться, братан? — спрашиваю я с ухмылкой.
Алекс пожимает плечами. У него буквально нет стыда.
— Не моя вина. Задница горячей девчонки терлась о мой член, а ее сиськи подпрыгивали у меня перед лицом. Бьюсь об заклад, это сломило бы даже твою ледяную решимость, дьявольский мальчик, — поддразнивает он.
Мы двое пристально смотрим друг на друга, и впервые в моих венах просачивается небольшое беспокойство от возможности того, что Калли права, что он точно знает, что произошло всего в нескольких футах от него прошлой ночью.
— Выпьем, — говорит Калли, передавая две свежие бутылки пива со столика позади нее.
Алекс подносит свою бутылку к губам, выпивая все залпом, пока мы с Калли наблюдаем.
— Знаешь, — говорит Алекс, заставляя мой пульс учащаться, — тебе не обязательно прятаться от нас. — Его взгляд падает туда, где я все еще ношу футболку, в то время как остальные потратили последние несколько часов на то, чтобы надеть как можно меньше.
Я пожимаю плечами, опуская взгляд на воду.
— Я не прячусь, — говорю я, чертовски желая, чтобы это прозвучало немного сильнее.
Внимание Калли обжигает меня, но я отказываюсь смотреть на нее, потому что знаю, что она увидит правду в моих глазах, точно так же, как и Алекс.
Он точно знает, что я делаю. Он испытывал это много раз за эти годы, но это не значит, что я собираюсь волшебным образом измениться в ближайшее время.
Нас охватывает неприятное напряжение, пока я жду, что Алекс скажет что-нибудь, что неизбежно выбьет почву у нас обоих из-под ног.
Но, к моему удивлению, этого так и не происходит.
— Итак, малышка Си, ты готова к ночи двойных неприятностей? — поддразнивает он, когда я начинаю думать, что утопиться в этой чертовой ванне может быть самым простым выходом из ситуации.
— Хм? — Она переводит взгляд с нас двоих на меня, как кролик, попавший в свет фар.
— Не волнуйся. Мы знаем, что делаем. Мы будем нежными. — Ухмылка на его лице говорит нам обоим, что он шутит, но все же комментарии, на мой вкус, слишком резкие.
Возможно, мы проходили это в прошлом. И если бы мы, возможно, собирались провести ночь с любой другой девушкой, кроме Калли, то я бы и глазом не моргнул от перспективы разделить ее. Но одна только мысль о том, чтобы наблюдать, как он прикасается к ней, вызывает во мне жажду убийства — даже по отношению к нему.
— Думаю, на этот раз я воздержусь. Недостаточно водки, — говорит она, размахивая перед нами уже пустой бутылкой и подходя к краю ванны.
Каждый мускул в моем теле напрягается, когда она встает, открывая нам свое потрясающее тело в королевском синем бикини.
— Я собираюсь принять душ. Вы двое в порядке да?
Мне не нужно смотреть, чтобы знать, что Алекс следит за каждым ее движением. И как бы мне ни было неприятно, что его взгляд сейчас прикован к ее изгибам. Я тоже это понимаю. Она очаровательна. Завораживает. И она полностью меня околдовала.
Схватив полотенце, она оборачивает его вокруг себя и оглядывается.
Она улыбается Алексу, прежде чем ее глаза встречаются с моими.
Просто на этот краткий миг я перестаю дышать. Приглашение присоединиться к ней более чем очевидно в ее голубых, сверкающих глазах, но я не могу. И она это знает. Вот почему ее плечи опускаются, когда она снова поворачивается к нам спиной и уходит.
— И вот я подумал, что она пригласит нас присоединиться к ней. Пива? — спрашивает Алекс, как только она исчезает из поля нашего зрения, отчего у меня кружится голова. Он выходит из воды и тянется к столику рядом с ванной, сбивая крышки с двух бутылок.
— Спасибо, — бормочу я, беря у него одну.
— Итак, — говорит он, набив рот.
Мое сердце колотится, пока я жду, когда он расскажет мне о том, что произошло прошлой ночью. Чтобы он устроил мне новую взбучку за то, что я приближаюсь к нашей принцессе, и запретил мне делать это когда-либо снова.
Но затем он снова ставит меня в тупик.
— Каково это — быть нормальным для разнообразия?
— Э-э… — Его глаза искрятся весельем. — Да. Это здорово. Им следовало бы чаще запрещать мне работать, — бормочу я, разочарование скребет меня изнутри.
— Я знаю, ты ненавидишь это. Но в конце концов это того стоит.
Я смотрю на него, раздраженный его неизменным позитивным взглядом на жизнь.
— Я собираюсь провалить эти экзамены, Э. Ничто в этой ситуации не улучшится в ближайшее время.
— Только ты можешь это контролировать, Брат. Ты хочешь пройти, у тебя есть сила, чтобы это произошло. У тебя есть мы. Все мы. Используй нас. Позволь нам помочь.
Мои губы подергиваются, умоляя превратиться в оскал на его комментарии.
— Ты твердолобый, упрямый придурок, ты это знаешь? — шипит он, меняя тактику. — Ты более чем способен сдать эти экзамены. Ты нихуя не тупой. Ты просто позволяешь всем залезть к тебе в голову. Ты позволяешь папе и дедушке—
— Не надо, — рычу я. — Не ходи туда, блядь.
— Они были неправы, Деймон. Ты не тот человек, за которого они тебя принимали. Ты доказывал это миллион раз всем, что делал за последние несколько лет. Почему ты не можешь забыть об этом со школьными делами?
— Потому что все это не имеет никакого гребаного смысла, — огрызаюсь я. — Возможно, они ошибались насчет всего остального, но они правы насчет того, что я тупица, который никогда ничего из себя не сделает.
— Это чушь собачья, и ты это знаешь. Папа чертовски волнуется из-за перспективы потерять тебя. Ты нужен ему, чувак.
— Тогда ему не следовало говорить мне, что я выхожу, если не сдам экзамен.
— Он просто давит на тебя, потому что, как и я, знает, что ты можешь это сделать, — утверждает Алекс.
— Нет, он так не думает, — огрызаюсь я. — Он думает, что я облажался, что я должен быть больше похож на тебя.
Алекс качает головой. — Ты, блядь, бредишь, чувак. Ты, кажется, думаешь, что у меня все так хорошо получается только потому, что я могу сдать несколько экзаменов. Ты когда-нибудь задумывался, что все то, в чем ты хорош, — это все то, в чем я плох, и что в этом отношении ко мне предъявляются те же невозможные стандарты?
— Ты ни в чем не плох, золотой мальчик.
— Бред, — снова бормочет он. — Ты не хочешь от нас помощи? Прекрасно. Я понимаю, что твоя гордость слишком важна, чтобы показывать парням свои слабости. Но как насчет Калли?
— Что насчет Калли? — срываюсь я, мои руки дрожат под поверхностью воды.
— Она поможет тебе. Она не осудит тебя. — Я качаю головой, отвергая его предложение. — Почему бы и нет? Она делала это раньше, верно?
Поднимая глаза от воды, бурлящей вокруг меня, я нахожу его, и у меня перехватывает дыхание.
— Я не идиот, Деймон. И я тоже, блядь, не слепой. — Мое сердце колотится, когда я жду, что будет дальше, и весь воздух вырывается из моих легких, когда я понимаю, что это не то, чего я ожидал. — Я помню, что она сделала для тебя, когда мы были детьми. Тебе нужна эта магия сейчас. Просто спроси ее.
Он допивает пиво и направляется к ступенькам, чтобы вылезти из ванны.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, Ди. И это означает, что тебе нужно работать. Так что тебе нужно подтянуть свои штаны большой девочки и сделать это, черт возьми, так или иначе. Просьба о помощи не делает тебя неудачником. Отказ принять это — делает.