Брюс Уэйн вырос в поместье Уэйнов, по крайней мере, в его первоначальном воплощении, поэтому он едва заметил роскошный декор гостиной, когда хромал к своему обеду. Единственный оставшийся наследник состояния Уэйнов тяжело оперся на деревянную трость, поддерживая поврежденную левую ногу.
Его лицо было изможденным и напряженным. Темные круги залегли под глазами. Следы, седины пропитали темные волосы на висках. Мятый шелковый халат был накинут на опущенные плечи. Его ноги, обутые в тапочки, бесшумно ступали по полу.
Соблазнительный аромат поднимался от подноса с обедом. Брюс поднял крышку, любопытствуя, что Альфред придумал этим вечером, но застыл на середине движения. Его взгляд переместился с подноса на открытую дверь, ведущую в гостиную. Это всего лишь игра его воображения, или дверь была чуть более приоткрыта, чем раньше?
Холодные карие глаза подозрительно сузились.
«Интересно, – подумал он. – Что у нас тут?»
Гостиная была так же дорого обставлена, как и остальная часть особняка. Несмотря на срочный характер своего задания, она не смогла удержаться, чтобы все разведать.
«Осторожно, – предупредила она саму себя. – Не теряй зря времени».
Ряд фотографий в рамках, некоторые заметно обгоревшие по краям, занимали почетное место на столе. Она узнала Томаса и Марту Уэйнов, трагически убитых в переулке более трех десятилетий назад. В третьем кадре был портрет привлекательной брюнетки, которая каким-то образом умела выглядеть серьезно, даже улыбаясь в камеру.
«Рэйчел Доуз, – поняла подготовленная служанка. – Мертвая подруга Харви Дента. Убита Джокером, или так говорят, незадолго до того, как Дент был убит Бэтменом».
Ряд фотографий был похож на миниатюрное кладбище с надгробиями. Прислуга провела пальцами по позолоченным рамкам, прежде чем перейти к самой заметной странности в комнате – полноразмерной мишени для стрельбы из лука, прикрепленной к большому деревянному шкафу. Более дюжины стрел застряли в центре, собравшись в группу вокруг мишени. Заинтригованная, она потянулась было, чтобы осмотреть одно из них, как сразу же отдернула руку назад, когда новая стрела вонзилась в мишень, всего в нескольких дюймах от ее пальцев.
Вздрогнув, она обернулась и увидела самого Брюса Уэйна, выглядевшего более изможденным, чем блистательный плейбой-миллиардер, которого помнил мир. Он стоял в другом конце комнаты, сжимая большой композитный лук. Против воли, она была под впечатлением.
Она не могла припомнить, когда в последний раз кто-то подкрался к ней.
Брюс опустил лук. Он отложил его в сторону и поднял свою трость.
– Мне... мне ужасно жаль, мистер Уэйн, – застенчиво запнулась служанка. Она показалась ему очень молодой и смущенной. – Вы же мистер Уэйн, не так ли?
Он кивнул и захромал к ней.
– Хотя у вас нет длинных ногтей, – нервно бормотала она, – или шрамов на лице... – Она умолкла.
Брюс осматривал любознательную молодую незваную гостью. Он не узнал в ней одну из постоянных служанок. «Должно быть, временная сотрудница, приглашенная для сегодняшнего праздника, – подумал он. – Не смогла удержаться и все разнюхать».
– Вот что они говорят обо мне? – спросил он.
Она пожала плечами:
– Только... что никто давно вас не видел.
«В этом-то и смысл», – подумал он.
Безупречное жемчужное ожерелье украшало ее стройную шею. Брюс подошел ближе.
– Красивое колье, – прокомментировал он. – Напоминает то, что принадлежало моей матери. Хотя это не может быть оно. Ее жемчуг в этом сейфе...
Большое бюро из красного дерева упиралось в стену. Он использовал свою трость, чтобы надавить на утопленную деревянную панель, которая отодвинулась, открывая скрытое отделение.
– ...который, как заверил меня производитель, нельзя взломать.
Дверца сейфа распахнулась.
– Упс, – удивилась служанка. – Никто не сказал мне, что его нельзя взломать.
Все ее поведение изменилось в одно мгновение. Она прекратила вести себя как застенчивая девушка и приняла более дерзкую, уверенную позу. Это напомнило ему о том, как он сам в прежние времена отказывался от роли неосторожного, незрелого плейбоя всякий раз, когда наступало время раскрыть его истинное «я». Против воли, он был впечатлен.
Брюс кивнул на жемчуг.
– Боюсь, я не могу позволить вам взять его. – Это был подарок отца, который мать надела в ночь, когда их обоих убили. В самом прямом смысле они стоили его родителям жизни. Он никому не мог позволить уйти с жемчугом.