— Бегите, глупцы! — прокричал свои последние слова старый маг, прежде чем провалиться во тьму.
Гул’дан хоть и не был глупцом, стоял на месте, как завороженный. Внезапный ужас сковал его тело и он не мог пошевелиться, хоть и очень хотел. Казалось, что Пылающий Легион начал вторжение в этот мир…
Гул’дан не сожалел о смерти Гендальфа. Хоть маг и мог бы стать могущественным союзником, он никогда не согласился бы стать на путь зла. Таким образом, у чернокнижника стало одним потенциальным врагом меньше. Когда все члены Братства Кольца отдыхали после встречи с владыками Лориэна в своих шатрах, колдун думал о том, как ловко он провез своего слугу Гаритоса в тележке вместе с посудой. Гул’дан ещё не представлял, как маршал может ему пригодится здесь, но на всякий случай верный пёс должен быть под рукой.
И вскоре Гаритос ему понадобился. Когда в палатку зашел эльфийский посланник и сообщил, что леди Галадриэль хочет видеть Хранителя кольца, Сэма Гемджи и повара Гулдина.
Они как раз обсуждали встречу с владыками Лориэна. Особенно всех впечатлила леди Галадриэль. Гул’дан посмотрел на эту высокую эльфийскую женщину удивительной красоты с волосами цвета золота и понял, что, хотя она и не владеет ни копьем, ни мечом, гораздо более опасна, чем любой воин. Владычица Лориэна настоящая колдунья, или что-то вроде этого. Стоило лишь ей заглянуть в кому-нибудь в глаза, как она уже знала все мысли и желания того существа, даже самые тайные. Например, Сэму она посулила домик с садом, если он откажется от пути в Мордор, а Гул’дану — сковородку с антипригарным покрытием. А теперь леди хочет поговорить не только с Хранителем кольца и его верным спутником, но и с «простым поваром».
«Черт, она что-то подозревает… Эльфийская ведьма догадалась о том, что я из другого мира и теперь хочет испытать меня. Ну что ж, Гаритос, ты мне поможешь в этом,» — подумал чернокнижник. Слуга был не против поменяться телами с господином, но не понимал целей Гул’дана.
— Тупица! Она сразу же по одному взгляду моему поймет, что я злодей. Еще в толпе других я мог притвориться добреньким, а наедине эльфийская колдунья сразу раскусит меня. Твои же мысли не выдадут ничего секретного. Просто думай о Джайне Праудмур и мы будем спасены, — шепнул чернокнижник Гаритосу и дал ему пинка.
***
— Неужели мой разум подводит меня? Я не понимаю, как такое возможно, — сказала леди Галадриэль, когда осталась наедине с Джайной и Траллом.
— Расскажите нам, владычица, что случилось, — мягко сказала дочь морей.
— Среди членов Братства кольца я заметила того, кто показался мне очень странным. На вид обычный человек, но его имя было Гулдин.
— Гул’дан! — воскликнул Тралл.
— Тише, — Джайна положила руку на плечо своего мужа. — Если ты будешь так громко кричать, то нас обязательно кто-нибудь заметит и леди Галадриэль больше не сможет скрывать наше присутствие.
— Да, Тралл. Я тоже поняла, что это не совпадение, что имя чернокнижника, разрушившего ваш родной мир совпадает с именем человека из Средиземья. Мои решением было поговорить с ним наедине и испытать его с помощью моего зеркала.
— Но это же очень опасно! Гул’дан подл и очень искусен в магии чернокнижников, — произнес вождь Орды.
— В мире Арда правят другие силы и вся его мощь здесь практически бесполезна, — спокойно сказала Галадриэль.
— Я надеюсь, что вы правы, но что же было дальше? Вы узнали злодейские мысли Гул’дана? — поинтересовалась Джайна.
— Нет, в его помыслах не было той черноты, которая свойственна великим злодеям. Мне даже показалось, что единственное преступление на которое он способен — не доложить кусок мяса в рагу.
— А что? Что он увидел в зеркале? — воскликнула леди Праудмур.
— Он увидел тебя.
========== Глава 12 ==========
Through Rohan over fen and field where the long grass grows
The West Wind comes walking, and about the walls it goes.
‘What news from the West, O wandering wind, do you bring to me tonight?
Have you seen Boromir the Tall by moon or by starlight? ’
‘I saw him ride over seven streams, over waters wide and grey;
I saw him walk in empty lands, until he passed away
Into the shadows of the North. I saw him then no more.
The North Wind may have heard the horn of the son of Denethor.’
‘O Boromir! From the high walls westward I looked afar,
But you came not from the empty lands where no men are.’
From the mouths of the Sea the South Wind flies, from the sandhills and the stones;
The wailing of the gulls it bears, and at the gate it moans.
‘What news from the South, O sighing wind, do you bring to me at eve?
Where now is Boromir the Fair? He tarries and I grieve.’
‘Ask not of me where he doth dwell-so many bones there lie
On the white shores and the dark shores under the stormy sky;
So many have passed down Anduin to find the flowing Sea.
Ask of the North Wind news of them the North Wind sends to me! ’
‘O Boromir! Beyond the gate the seaward road runs south,
But you came not with the wailing gulls from the grey sea’s mouth.’
From the Gate of Kings the North Wind rides, and past the roaring falls;
And clear and cold about the tower its loud horn calls.
‘What news from the North, O mighty wind, do you bring to me today?
What news of Boromir the Bold? For he is long away.’
‘Beneath Amon Hen I heard his cry. There many foes he fought.
His cloven shield, his broken sword, they to the water brought.
His head so proud, his face so fair, his limbs they laid to rest;
And Rauros, golden Rauros-falls, bore him upon its breast.’
‘O Boromir! The Tower of Guard shall ever northward gaze
To Rauros, golden Rauros-falls, until the end of days.’
Песня на смерть Боромира, “Властелин колец: Братство кольца”
Братство кольца, одаренное прощальными подарками владычицы Лотлориэна, плыло по Андуину. Четыре легких эльфийских лодки рассекало воды великой реки: одна для Сэма с Фрода, другая для Гимли и Леголаса, третья для Мерри с Пиппином и Арагорном. Орк делил свое судно с Боромиром. Гул’дан рассматривал рисунок на деревянных досках у себя под ногами лишь бы не смотреть на лицо сына наместника. А смотрел Боромир на колдуна под прикрытием с явной неприязнью. Он все еще помнил ту кучу посуду, которую ему пришлось перемыть в Мории. Но сейчас к злопамятности гондорского воителя добавился перегруз лодки, вызванный внушительным весом Гул’дана. Так что Боромир с радостью сбросил бы своего соседа за борт. Повар тоже не питал к сыну Денетора дружеских чувств.
Настроение у чернокнижника было чернее, чем его душа. Хотя мысль о том, что кроме лодок леди Галадриэль вручила отряду и другие дары, слегка смягчала его гнев. К тому же, Гул’дан считал свой подарок одним из самых лучших.
«По крайней мере, в хозяйстве пригодиться, — заключил колдун, рассматривая сковороду с антипригарным покрытием — новейшее изобретение эльфийских кузнецов. — Сэму вообще подарили какие-то семена.»
К вечеру члены Братства кольца преодолели значительное расстояние и решили сойти на берег, чтобы отдохнуть и устроиться на ночлег. Гул’дан долго не мог уснуть и не потому, что кроватью ему служил плащ, расстеленный на земле, а потому что в его голове возникали навязчивые и противоречивые мысли. Чем ближе отряд продвигался к Мордору, тем сильнее колдун ощущал мощь Саурона и его Кольца. И чернокнижник больше не хотел встретиться с Темным Властелином, он желал стать им. Получить невиданная превосходство над всеми остальными и стать хозяином этого мира — вот предел его мечтаний. Но почему Гул’дан не решился завладеть Кольцом силой? Гэндельф, который мог остановить его, теперь мертв, эльфийская колдунья — далеко. Нет того, кто был бы способен противостоять ему. Так почему же орк медлил? Он сам себе задал этот вопрос:
«Неужели этот мир изнежил меня? Неужели превратил из ужасного чернокнижника в ленивого недохоббита?»
Гул’дан пришел к выводу, что действовать нужно немедленно, но ему было лень не то, что совершить какое-нибудь злодейство, он не в состоянии даже встать со своей импровизированной кровати.