Спустя полчаса безуспешных попыток одолеть друг друга, они решили заключить перемирие. Гул’дан выглядел очень потрепано — он поздоровался со всеми углами Орхтанка. Саруман тоже не отставал от чернокнижника — он напоминал лист обгоревшей бумаги.
— Ты… Ты не из этого мира. Я знаю всех, живущих здесь и ни один из них не обладает силой, подобной твоей, — задыхаясь пробормотал Курумо, прятавшийся за колонной.
— Ты тоже не промах, — сказал Гул’дан, усиленно терший ушибленные места. — Но все-таки ты не тот, кто мне нужен.
— Может быть два могущественных мага сумеют найти друг с другом общий язык? — произнес Саруман. — Расскажи, что привело тебя сюда и я смогу тебе помочь.
— Я хотел встретиться с Сауроном, но эти недоумки, — чернокнижник рукой указал на орков, — привели меня в твою башню.
— Этой беде я с легкостью помогу, — рассмеялся Саруман. — Отведите пленников в камеры, живо! Сейчас я хочу остаться один.
Орки с живым энтузиазмом принялись исполнять приказ своего повелителя.
— У меня есть то, что позволяет связаться с Темным Лордом в любую минуту, когда я этого пожелаю. Несколько лет назад я нашел один из палантиров, творений великого эльфийского кузнеца Феанора. У Владыки Мордора есть такой же, — Саруман извлек из складок своего балахона черный гладкий камень.
Руки Гул’дана тут же потянулись к нему.
— Ну уж нет, сначала ты мне расскажешь, кто ты такой и почему хочешь увидеть Саурона.
Когда Курумо до конца дослушал историю чернокнижника в его голове царила лишь одна мысль: «Какой же глупец Гендальф Серый! В этом мире появилась Та Сила, с которой никто не может противостоять и лучше к ней присоединиться.»
Наконец, Гул’дан держал гладкую поверхность видящего камня в своих ладонях. Палантир постепенно стал светлеть и вскоре вместо черного хрусталя чернокнижник увидел перед собой темное небо, потом высокие башни и звезды… Они были где-то далеко. Потом их стало заслонять что-то крылатое и оно заполнило все пространство. Девять крылатых теней кружились рядом с башней. Гул’дан ощутил странный трепет, который был вызван не страхом, а предвкушением. А потом вдруг все исчезло и появился Он. На черной руке не хватало пальца, а глаза прожигали насквозь багровым пламенем. Он не говорил не слова, но чернокнижник ощутил на себе железные тиски его воли.
— Почему ты не сообщал о себе так долго? — раздался голос в голове Гул’дан. А тот не знал, что ответить, очарованный могуществом чужого величия.
— Кто ты? — голос был очень настойчивым, настойчивым до такой степени, что чернокнижнику стало больно.
— Я — орк, — единственное, что сумел выговорить Гул’дан. В этот момент Саурон как будто увидел его.
— Я создал орков, — рассмеялся Он таким смехом, от которого тебя будто резали на части. — Поэтому ты не можешь быть одним из них.
Гул’дан набрался смелости и послал ему вместо со своей мыслью и воспоминание, в котором скрывался истинный облик орочьего чернокнижника, чтобы Саурон не обманулся тем жалким телом, в котором сейчас находилась его душа.
— Я из другого мира. Моя родная планета была расколота на части, а та, которая стала моим вторым жилищем, разрушена по моей воле. Враги собирались убить меня, но я им не дался. Случайно открытый портал привел меня в этот мир и последней своей волей я разрушил все, что так было дорого моим недругам. Теперь я здесь и у меня есть то, что тебе нужно, Владыка.
========== Глава 14 ==========
Черные Врата медленно открылись, выпустив полчища орков, направленных Сауроном на захват Минас-Тирита. Пусть они и были приземисты, ростом чуть ниже обычного человека, вид их длинных мускулистых рук, косых глаз и торчащих изо рта клыков не внушал ничего хорошего. В воздух вздымались бесчисленные количества копий и топоров, звенели при каждом шаге остро заточенные и, возможно, отравленные, ятаганы, излюбленное оружие орков. На доспехах ясно была различима эмблема Саурона — Багровое Око. Гул’дан хоть и был злодеем до мозга костей, не смог сдержать внутреннее содрогание: в тот момент, когда его глаза смотрели на марширующих солдат тьмы, он не завидовал тому, кто решиться встать на пути у такой армии. Чернокнижнику вспомнилась резкая, похожая на надрез улыбка, которая появилась на устах Властелина Мордора, несколько дней назад. Тогда колдун настоял на личной встрече с Темным Лордом. И, хотя Саурон мог надавить на сознание Гул’дана, чтобы выведать все, что было ему известно, он не сделал этого, не сделал, потому что пришелец из другого мира представлял для него большой интерес, возможно, даже больший, чем само Кольцо. Владыка не скрывал своего любопытства, ведь чернокнижник был для него чем-то неизведанным, чем-то необъяснимым, тем, что внесло новые ноты в его жизнь. Опасность, которую представляли для него свободные народы Средиземья, казалась ему мизерной. Военной мощи Мордора было достаточно, чтобы уничтожить любое сопротивление. Жалкие попытки Гондора противостоять Саурону вызывали у него лишь небольшой смешок, Рохан не придет на помощь: ложь Гримы Гнилоуста уже пустила свои ростки в сердце короля Теодена. Единственный, кто мог бы доставить Темному Лорду неприятности, — Саруман. Он во многом был похож на Саурона, например, свои стремлением к знаниям, овладению новыми искусствами и ремеслами. Владыка Мордора тоже ведь был когда-то учеником Аулэ, как и сам Курумо. Поэтому и неудивительно то, что именно он, а не, к примеру, Гендальф или Радагаст поддались Саурону. Враг знал, какие струны в душе Белого Мага стоит задеть, чтобы добиться желаемого результата, но он также осознавал, что Саруман далеко не послушная игрушка в его руках. Он лишь притворяется верным слугой и только и ждет того момента, когда можно будет подставить подножку своему новому хозяину. Наверняка он прибрал бы к рукам кольцо, если бы нашел его у пленных хоббитов. Но вот, Саруман отброшен в тень и на передний план выходит новая личность — чернокнижник из другого мира. Темный Лорд и не подозревал, что Всеотец сотворил иные миры, подобные их собственному. Но даже не существование иных измерений волновала Саурона в тот момент. Он места себе не находил от мыслей о том, как незнакомец повлияет на исход войны.
Тем временем Гул’дан думал о грядущей встрече с главным злодеем Средизмеья. Он уже лицезрел во всей красе армию Саурона, идущую, чтобы жечь, разрушать и убивать во имя их Хозяина, он уже видел могучие башни Мордора, своими черными сводами подпирающие небеса, его взору уже открылись склоны Роковой Горы Ородруина, извергающей на поверхность багровое пламя. Оставалось только увидеть самого Владыку Барад-Дура, Властелина Колец и черную тень, омрачающую жизнь эльфов, гномов, людей Запада и даже таких бесконфликтных и далеких от большого мира созданий, как хоббиты.
Гул’дан поднимался вверх по черным ступеням и его проводником был сам Ангмарец, ужаснейших из назгулов, ужаснейших слуг Саурона.
— Надеюсь, ты знаешь, какую большую честь тебе оказывает Король Людей и Властелин Земли, — проскрипел леденящий кровь голос.
«А неплохое самомнение у Властелина Мордора, раз он велит своим слугам себя так называть, — пронеслось в голове у чернокнижника. — До такого титула ему осталось всего лишь навсего покорить Гондор, Рохан, государства гномов и людей, а также хоббитов.»
Пока орк развлекал себя подобными мыслями, они дошли до комнаты.
— Можешь отдохнуть перед встречей с Владыкой. Радуйся, что Он в своей безграничной милости дает тебе такой шанс.
Гул’дан наконец-то остался наедине с самим собой. В комнате не было практически ничего, кроме черных стен и такого же цвета потолка с полом.
— Видимо, призрачные слуги Саурона не очень-то и нуждаются в удобствах, — сделал свое заключение колдун.
Однако ему вполне было достаточно предоставленных ему апартаментов для цели, которую он задумал. Гул’дан выровнял свое дыхание, медленно закрыл глаза, сконцентрировался и призвал себе на службу энергию скверны. Почему-то в этом месте магия давалась ему легко. Когда колдун опустил свои руки в изнеможении вся комната на четверть была заполнена желто-зеленой светящейся субстанцией. Он опустил в нее свои руки и почувствовал, как силы струиться по его телу, как набухают мышцы, как кожа его приобретает несвойственный ей ранее оттенок. И, хотя Гул’дан не мог видеть себя в тот момент, он четко осознавал, что его вид наконец-то соответствует облику могущественного чернокнижника, каким он некогда был в Азероте только без следов старости.