— Теперь я готов предстать пред тобой Саурон!
***
Безмолвные слуги Темного Лорда открыли двери и Гул’дан вошел в просторный зал. В самом дальнем углу помещения стоял вытесанный из массивной гранитной глыбы трон, на котором восседал человек. Вернее, некто, отдаленно напоминающий человеческое существо. Ростом он был выше любого из людей. Плащ, который укутывал его с головы до ног, не скрывал его ужасного лика. Черты были чуть смазаны, будто бы их застилала дымка, лишь глаза выделялись на этом темном лице, глаза без ресниц, с ярко-красной радужной оболочкой и кошачьими зрачками. Чернокнижник осознал, что мордорские художники, изображавшие Око своего Владыки на бесчисленных доспехах и знамена не смогли передать и тысячной доли того страха, которые способны были внушить те две горящие точки в смотрящего на них. Когда Гул’дан вошел зрачки не дрогнули, меняя своего положения, лишь небольшой наклон головы свидетельствовал о том, что Саурон заметил присутствие гостя.
— Подойди поближе, не стесняйся, — раздался голос в голове у чернокнижника. Он проникал напрямую, без каких либо посредников в виде ушей. Колдун последовал указаниям голоса.
— Ты изменился со времен нашего первого разговора, — продолжил Властелин Колец. — Твои возможности… достаточно интересны.
Гул’дан сделал несколько шагов вперед. Было видно, что он размыслил какой-то план.
— Как называется энергия, которая позволяет подвергнуть тела живых существ таким метаморфозам? — Саурон казалось бы забыл, что собирался спросить о хоббитах, о планах Белого Совета, о Кольце.
— Скверна.
— И что же еще позволяет скверна?
— Вот это, — сказал чернокнижник и бросил сгусток желто-зеленой энергии по направлению к трону.
Раскаты душераздирающего смеха начали сотрясать своды зала. Во мгновение ока над Гул’даном выросла огромная фигура, одетая в массивные черные доспехи. Она поглотила скверну, не издав не единого звука, не дрогнув ни единой мышцей. Чернокнижник уставился на нависшую над ним угрозу, не в силах пошевелиться. Лицо его было искажено в гримасе ужаса, смешанного с крайней степенью удивления. Фигура подняла свою правую руку. Гул’дан увидел массивную булаву, занесенную над ним.
«У меня все еще есть магия скверны. Я могу противостоять ему,» — подумал чернокнижник.
Своей массивной рукой он задержал удар. Они сцепились в схватке. Черная фигура пыталась размозжить его череп булавой, а Гул’дан отчаянно пытался высосать жизненную энергию противника. Но даже в те редкие моменты, когда орк мог обхватить ее своими ручищами, магия не поддавалась ему. Она отказывалась работать. Это не было обычным живым существом. Оно не имело энергии. Или имело, но в каком-то особом, неизвестном для Гул’дана виде. Зато каждый раз, когда оно касалось его, орка обдавало нестерпимым жаром. Силы колдуна были уже на исходе. Вдруг он почувствовал присутствие кого-то постороннего в своем сознании. Чернокнижник явственно ощутил присутствие… Саурона! Он прекрасно владел искусством некромантии и даже получил прозвище Некромант в те годы, когда скрывался в Дол-Гулдуре. Саурон был способен изгнать душу и завладеть телом.
Боль стала невыносимой. Гул’дан упал на колени и потерял сознание. Когда он пришел в себя он увидел того самого Саурона с багровыми глазами, какой встретил его, сидя на троне.
— Теперь и ты узрел мою силу и будешь служить МНЕ!
========== Глава 15 ==========
Орки по одному выстраивались в очередь за зеленой жижей, которая варилась в котле Гул’дана. Рядом с чернокнижником стоял Король-Чародей. Ангмарец наблюдал за тем, как новый любимец Саурона воплощает в жизнь свой план по захвату Средиземья. Если бы назгул не был призраком, то сейчас выражение его лица было бы весьма удивленным и негодующим: он не понимал, как очередной кулинарный «шедевр» Гул’дана поможет Властелину Мордора улучшить свою армию.
— Кто желает обрести невиданную мощь? Кто желает крушить врагов лишь одним ударом кулака? — прокричал чернокнижник. Толпа ринулась вперед, сметая на своем пути более мелких орков, которые тотчас же оказывались под ногами своих более крупных собратьев. Видя, что такими темпами половина всего воинства Саурона погибнет, так и не вступив в битву, Гул’дан решил принять экстренные меры.
— Остановитесь, мерзкие отродья тьмы! — надрывал глотку Гул’дан, но орков было уже не остановить.
— И как Хозяин справляется с ними? — спросил он у предводителя назгулов.
— Только с помощью страха и ненависти, — ответил Ангмарец. — Они ненавидят ЕГО, поэтому бояться.
Лишь после того, как крылатая тварь, на которой летал назгул съела парочку слуг Саурона, остальные стали вести себя поспокойней. В этот раз Гул’дан решил не рисковать и не задавал риторических вопросов. Он схватил за руку первого попавшегося орка и подвел его к котлу. Им оказался одноглазый стражник Барад-Дура. Орк зачерпнул немного жидкости и выпил ее, вылив изрядную половину на свою одежду. Чернокнижнику было противно смотреть на то, как расходуется его драгоценное «зелье», поэтому он отвернулся. Единственная мысль утешала его: «Саурон вознаградит меня. Он назначит меня наместником всех земель, которые завоюет Новая Армия. Стоит всего лишь немного потерпеть этих криворуких тварей.»
Когда чернокнижник повернул свою голову вспять, он был доволен эффектом: испытуемый орк увеличился в размерах, бицепсы на его руках стали похожи на арбузы, кожа приобрела характерный зеленый оттенок, а глаза горели адской яростью берсерка. Судя по внешнему виду, он готов был тотчас зарубить десяток врагов, да что там врагов — он был готов убивать без приказа и без остановки.
«Теперь у меня есть непобедимая армия, — подумал Гул’дан и кончики его губ поползли вверх в некоем подобие улыбки, которая тут же погасла при новой мысли. — Не у меня, у Саурона.»
Прошла уже неделя, как судьба чернокнижника связалась с судьбой Властелина Мордора. Орк не понимал, откуда в нем раньше было столько уверенности в том, что он может говорить с Сауроном на равных. Что-то в Темном Лорде притягивало Гул’дана, что-то подчиняло. И, хотя колдун видел Властелина колец множество раз во время личных бесед в Барад-Дуре, он ловил себя на мысли о том, что едва ли мог бы описать его лицо. Это было нечто неосязаемое, нематериальное. Лишь глаза Владыки навсегда врезались в его память, вернее ощущения того страха, который окутывал все его естество в те моменты, когда Тот смотрел на него. После их встреч в голове у Гул’дана все еще звучал голос Саурона, а его душа все еще чувствовала на себе железные тиски воли нового Хозяина. Если бы орк был ему бесполезен, он бы убил его. Если бы чернокнижник был недостаточно силен, он бы сделал его своим рабом. Но он стал слугой с перспективой стать правой рукой Властелина Мордора, потому что информация, которую Гул’дан сообщил ему, не имела цены. Теперь Саурон знал, что кольцо находится у Фродо и Сэма, поэтому он поставил охрану у Роковой Горы, которая схватила бы хоббитов и тут же доставила их к нему, когда они подошли бы достаточно близко. Все таки, не стоит недооценивать врага, даже если это всего лишь пара полуросликов.
Когда Саурон наденет Кольцо, могуществу его не будет равных. Он, наконец, обретет стабильную физическую форму. Свободные народы Средиземья потеряют свою последнюю надежду. Гул’дану же она не нужна. У него есть новая, улучшенная версия орков, у него есть покровительство Саурона. Как никак, Властелин Мордора не такой уж и плохой хозяин. По крайней мере он не стремиться сжечь всю Вселенную, как этого хотел падший титан Саргерас. О нет, Властелин колец совсем не был нигилистом или анархистом. Напротив, больше всего он любил порядок именно эта его любовь привела его к тому, что он стал на путь злодея. Даже несмотря на то, что в жестокости и деспотизме Саурон зашел гораздо дальше тиранов-людей, он остался бы доволен рабами, поклоняющимися ему, как богу. А Гул’дан стал бы его наместником в завоеванных землях.