Я остановилась и посмотрела на неё.
— Это угроза? Исходящая от тебя? — она посмотрела мне в глаза. — Ну? — потребовала я.
Баффи поморщилась.
— Нет, — ответила она. — Но Леди Салливан…
Я закатила глаза. Довольно уже.
— Это саммит, а не конференция.
— В чём разница?
«Саммит» звучало грандиознее. Я фыркнула и открыла пассажирскую дверцу Таллулы Я никогда не утруждалась запирать пурпурную Мини, потому что все знали, кому она принадлежит, и никто не посмел бы попробовать её угнать. Чёрт, да никто в здравом уме и не захочет угнать её. Она была темпераментной ржавой развалюхой с таким нравом, который ни один разумный водитель не захочет видеть в машине. И от неё странно пахло.
Я потянулась внутрь, наклонила переднее сиденье вперёд, затем направила неизвестного волка на тесное заднее сиденье. Он не сопротивлялся и не жаловался на запах, что стало очком в его пользу.
— Уходите, — сказал Лукас Баффи.
— Но…
Он наградил её предостерегающим взглядом, и она помрачнела, но подчинилась.
— Идёмте, мальчики, — пробормотала она. — Мне надоело тут торчать.
Остальные оборотни посмотрели на меня.
— Идите, — сказала я. — Убирайтесь отсюда, — я скрестила руки на груди и наблюдала, как Баффи и её маленькая свита уходят. Только убедившись, что они вне пределов слышимости, я повернулась и сердито посмотрела на Лукаса.
Он развёл руки в раздосадованном жесте.
— Это была не лучшая идея, — заявил он.
— Я не буду тупо стоять в стороне, когда мужчину избивают у меня на глазах, Лукас.
Выражение его лица не изменилось.
— Он оборотень. Человеческие законы тут не применяются, — он помедлил. — Как тебе известно.
— Ты знаешь, кто он? Баффи тебе сказала?
— Она сообщила лишь то, что он волк-омега, который опаснее, чем выглядит, и что он пропал на годы. Теперь неожиданно вернулся в Лондон, и кланы должны утвердить свою власть над ним. Я не говорю, что это правильно, я говорю, что так они делают.
Хм. Я сомневалась, что встречала каких-либо оборотней-омег, кроме Деверо Вебба… и то я не уверена, что бывший криминальный босс считался омегой, поскольку никакая классификация не учитывала статус Деверо Вебба. Он намеренно обратил себя в оборотня, затем открыто осадил все четыре клана. Он редко бывал в городе, и я понятия не имела, чем он в последнее время занимается, но нет смысла отрицать, что он обладал не меньшей силой и властью, чем четыре альфы-лидера.
В любом случае, омеги — это волки, не входившие в обычную систему кланов. Иногда так получалось потому, что они не вписывались; иногда потому, что их изгнали за неприглядные поступки. Последние или оказывались в Губе, сверхъестественном аналоге тюрьмы Белмарш, или просто устранялись их же сородичами. Ничто в данном конкретном оборотне не создавало впечатления, что он достаточно опасен, чтобы к нему применили такие меры.
Я с любопытством посмотрела на сгорбившуюся фигуру внутри Таллулы. Пока не узнаю о нём больше, лучше воздержаться от суждений.
Лукас понаблюдал за мной несколько секунд, затем вздохнул.
— Полагаю, — сказал он наконец, — это означает, что ты не вернёшься в постель. Ты хотя бы наденешь обувь и нормальную одежду?
Я выразительно посмотрела на его голую мускулистую грудь и ноги. Кто бы говорил.
— Присмотришь за этим типом, пока я одеваюсь?
На его щеке дёрнулся мускул.
— Только потому, что я беспокоюсь о твоём благополучии. Присмотр за ним на протяжении нескольких минут не означает, что я согласен с твоими действиями.
— Ты уже ясно выразил своё отношение, — мягко произнесла я. — Вернусь через пять минут.
Лукас кивнул. Я пробормотала «спасибо» и притворилась, будто не заметила мрачного выражения его лица, не предвещавшего ничего хорошего.
Глава 3
Я не разговаривала с оборотнем, только убедилась, что он в порядке, и сказала, что мы едем в здание Отряда Сверхов. Из-за тесноты на заднем сиденье Таллулы он неудобно сгорбился и мог лишь кивнуть мне. Я оттолкнула множество срочных вопросов; они могли подождать до тех пор, пока он не окажется в комнате для допросов, чтобы я могла записать все его слова. Я знала, что преступила черту, арестовав его за несуществующее преступление, и я знала, что за это на меня обрушится критика, но я отказывалась испытывать чувство вины. Тут существовала некая история, и я хотела узнать, в чём тут дело.