— Так точно, сэр.
Аудроне сидела и не двигалась. «Умно, „мама“. Даже слишком» — подумала она. Поэтому мать никак не отреагировала на ее гневные послания с жалобами на Кая Тима? Сюзанна подставила самого Первого Советника, чтобы потом переиграть ситуацию и выставить Аудроне жертвой его козней, противоречащих общей миссии и «пути Десницы в поле». Император придет в ярость, когда обо всем узнает. Сюзанна в очередной раз заработает очки и докажет свою преданность, а Первый Советник вполне может лишиться своего места. «Или пойти на сделку с Сюзанной и договориться, что она не станет полоскать его имя перед Императором, — подсказал внутренний голос. — „Мама“, которую сейчас активно проверяют в связи с делом о сети „Сестринство“, очень нуждается в протекции. А как „отмазаться“, если только не заставить влиятельную фигуру протянуть руку помощи? Кто надоумил Первого Советника совершить такую ошибку и попытаться вернуть Киарана Рурка в опытные руки Афины Джонс? У „мамы“ явно должен быть свой человек в ближнем кругу Первого Советника, который нашептал идею о том, что Аудроне номер Шестнадцать можно „убрать“, если развести ее пути с Киараном Рурком. Тогда состоятся похороны, а не свадьба. Другие „сестры“ с „мамой“ на контакт до сих пор не идут, и на них у нее нет никакого влияния. Сюзанна Мэль без номера Шестнадцать станет для Императора бесполезной персоной и лишится места „под солнцем“. Так кто тот человек, который мог убедить Первого Советника ввязаться в такую авантюру?»
И тут Аудроне едва не выматерилась вслух. Единственное имя, которое пришло ей в голову, шаен Эйзор! Тот самый личный трансгрессир Императора, с которым «мама» периодически пила кофе. Но Орландо Уолш сказал, что шаен Эйзор — член «Зари». Сахида! А ведь вся эта операция была на руку Орланду Уолшу! Отвадить сына от номера Шестнадцать и рассказать ему правду! Заставить взглянуть на все другими глазами и понять, что его используют! Шаен Эйзор мог нашептать заманчивую идею Первому Советнику о том, как легко убрать со сцены Сюзанну Мэль. Достаточно просто развести ее «дочь» с Киараном Рурком и тогда девчонка, согласно прогнозам, погибнет, а Сюзанна Мэль станет ненужной. Неужели Аудроне только что разгадала чей-то гениальный план? Если действительно инициатором выступил шаен Эйзор, то сейчас Сюзанна Мэль может воспользоваться шумихой с провалом операции и добиться покровительства Первого Советника Императора. Услуга за услугу, и не важно, что они готовы глотки друг другу перегрызть.
Кай вернулся в помещение и вновь присел на стул.
— Продолжим, капитан-лейтенант Мэль?
— Так точно, сэр, — ответила Аудроне и кивнула.
Киаран лежал на койке в камере и ждал, когда за ним снова придут, чтобы проводить на очередной допрос. По опыту он знал, что пять дней, отведенных для предъявления обвинения, команду будут тягать на дознание и задавать схожие по содержанию вопросы, чтобы попытаться определить, скрывают они что-то или нет. В этом сражении каждая из сторон прекрасно понимала: офицеры-штрафники — опытные подозреваемые и лгать умеют. Главное, не повторять собственные ответы дословно. Люди склонны с течением времени украшать воспоминания новыми деталями и забывать о каких-то малозначительных фактах. Поэтому показания не могут быть идентичными, но и сильно отличаться не должны.
Полная изоляция медленно натягивала нервы Киарана на гриф его самоуверенности. Аудроне уже сыграла на этой гитаре пару аккордов и была на грани того, чтобы порвать струны. По сравнению с ее музыкальным исполнением, офицер-луитанец выглядел неумехой! И вот Киаран отрезан от внешнего мира, а мысли в голову лезут не о том, что на допросе говорить, а об Аудроне и ее вранье. И нечем себя отвлечь. Вокруг только серые гладкие стены и скудный интерьер с унитазом, раковиной и кроватью. В таких камерах некоторые сходят с ума, особенно если свет неделями и месяцами не выключать. Теряется чувство времени и связь с реальностью. Невеселые думы лишают сна, страх и безысходность по очереди давят на горло.
Киаран погладил пальцем белую змею на запястье и посмотрел на ее зеленые глаза. Охмурила, запутала, обвила хвостом, а теперь преданно смотрит и, как будто спрашивает: «Ты все еще меня любишь?»
Ответ на этот вопрос Киарана угнетал, ведь проклятая любовь опутала его тело и стянула сердце медной проволокой. Потянешь за конец — и из ран потечет кровь. А Аудроне только и делает, что тянет. Скоро крови не останется, но ей все равно. У нее же цели высокие! И не поспоришь с их величием, но и за себя обидно.