Он собрал смазку и скользнул пальцем на неизведанную территорию. Аудроне вздрогнула, но только сильнее прижала его голову к себе, продолжая ласкать затылок любимого мужчины своими поглаживаниями. Он не углублялся. Лишь мягко надавливал на какую-то точку, из-за чего Аудроне все больше и больше расслаблялась. Оргазм не за горами. Он подкрадывался с каждым плавным скольжением языка Киарана, с движением его губ, с каждым коротким бесстыдным поцелуем, сменяющимся еще более откровенными действиями. Он пил ее стоны, как воду в роднике, и не стеснялся вытягивать из сомлевшего тела громкие звуки. И она содрогнулась, запрокидывая голову назад и растягивая его имя своим луитанским акцентом. Внутри все затрепетало, все утратило гравитацию и погрузилось в невесомость. Момент свободы от силы притяжения слился с буквой «р» в его имени, и Аудроне ухватилась за стены кабинки, пытаясь удержать равновесие.
Киаран снова поцеловал ее внизу, как будто сказал ее лону: «Не забывай: я еще вернусь», — и отстранился. Аудроне прикусила губу и потянулась за баночкой шампуня. Она смотрела на своего дженерийца одновременно с вызовом и нежностью, и точно знала, что намеревается сейчас сделать.
Аудроне налила шампунь в ладонь и потянулась к его волосам. Киаран молча склонил голову, позволяя намыливать себя. Ласкать пальцами кожу, исследовать ее так же обстоятельно и с тем же рвением, которое проявил он. Мозолистые ладони, жилистые запястья, мускулистые плечи, рельеф мышц на груди, маленькие ореолы и торчащие соски, кубики пресса на животе, линию от пупка к лобку, область паха, сильные бедра, ямочки под коленками, развитые мышцы на голенях, щиколотки, стопы и пальцы на них. Аудроне медленно опускалась перед ним на колени, чтобы покрыть все пеной, которая тут же смывалась дождем из душа. Она целовала его кожу, проверяя на вкус своим языком, и вдыхала запах любимого тела, смешанного с ароматом мужского шампуня. Аудроне намылила ладони и потянулась к той части Киарана, которую пока минула. Он вздрогнул, когда Аудроне начала поглаживать оголенную возбужденную плоть. Пальцы скользили по намыленным частям и играли с ним, заставляя Киарана чаще дышать. Аудроне не стеснялась, дотошно изучая все причастные к его удовольствию места. То бережно и нежно, то с напором и азартом, она действовала обеими руками, вовремя останавливаясь и не позволяя Киарану достигнуть оргазма.
Она подняла голову и вопросительно взглянула на поволоку вожделения в его глазах. Задавать вопрос и не требовалось, чтобы понять ответ. Киаран точно хотел стать «вилкой» и получить все ласки, которыми до этого Аудроне его дразнила. Она облизала губы, как тогда, в столовой, и подождала, пока вода смоет пену с Киарана. Не отрывая взгляда от его глаз, Аудроне наклонилась вперед.
Киаран застонал и сам упер руки в стены, будто боялся упасть. «О, дорогой… Я же только начала», — промелькнула мысль в голове Аудроне, и она опустила взгляд, концентрируясь на том, что делает.
Лала Ли многому ее научила. Наука соблазна проста, если подходить к делу с точки зрения холодного расчета. Мать не постеснялась, и на совершеннолетие подарила Аудроне фалоимитатор. Поначалу Аудроне подумала, что мать хочет, чтобы она сама себя девственности лишила, но Лала Ли, поняв ее замешательство, только рассмеялась в ответ. «Я научу тебя изысканным трюкам, — ответила мама, указывая на фалоимитатор, — но не вздумай радовать мужчину минетом, пока он не порадовал тебя кунилингусом! Хочешь, чтобы твои ласки ценили? Сама придай им ценность.»
Киаран нисколько не походил на бесчувственный кусок резины, да и сейчас Аудроне не на шутку возбудилась, лаская его по всей длине. Он был теплым, покрытым нежной кожей и подрагивал от каждого прикосновения. Аудроне повела язык по гладкой поверхности, позволяя Киарану почувствовать каждую шероховатость и соприкоснуться с ней. Прижалась губами, демонстрируя, насколько нежными и, одновременно, требовательными они могут быть. Она ощутила вкус своего мужчины, его страсть и сдержанность, не позволяющую Киарану нагло коснуться ее темени и помочь себе побыстрее погрузиться. Он застонал, когда она начала вести себя активнее и подарила ему то самое чувство власти над ее ртом. Но власти ли? Скорее, беспомощности перед удовольствием, которое она дарила.
— Аудроне! — его голос был похож на крик раненного зверя перед смертельным ударом.
Толчок в плечи она не оценила, потому что плюхнулась задом на пятую точку и оказалась не у дел. Можно было бы обидеться на него за подобную спонтанность, но Аудроне грела мысль, что Киаран не собирался сейчас расслабляться.
Он помог ей встать, подхватил за бедра и прижал спиной к стене. Не нужно было уметь делать сложные расчеты, чтобы догадаться, что от нее требовалось. Она обхватила его талию бедрами, закрыла глаза и приготовилась к толчку.
— Посмотри на меня, пожалуйста, — попросил он, и Аудроне распахнула веки.
Ее дженериец прекрасен. Капли воды стекали по его лицу, выражающему восхищение и удовольствие от того, что он просто смотрит на нее. Это был момент созерцания, позволяющий застыть и вспомнить, что каждым действием руководят глубокие чувства, постичь которые не каждому дано. Единение мыслей и душ отражалось в медных дисках, окружающих зрачки, а страсть бурлила в синеве, поглощающей белки. Вот истинное лицо ее эфонца. Возлюбленного, ради которого она была готова почти на все.
— Почти? — вслух спросил Киаран, читая ее мысли.
— Не придирайся к словам, — ответила она, продолжая на него смотреть.
Его твердая плоть упиралась в нее, лаская складки и обещая подарить удовольствие, которое хотелось получить немедленно. Слиться с ним, стать одним целым и стонать от того, как хорошо ей в этой позе. Забыть о том, сколько она весит, сколько комплексов скрывает и как стыдно ей становится, когда он касается ее мягких бочков и сжимает их.
— Стыдно? — его взгляд стал вопросительным. — Ты шутишь? — он сжал пальцы на ее ягодицах.
— Меня часто этим порицают. И ты не был исключением, — прошептала Аудроне.
— Я говорил это только для того, чтобы тебя уязвить! И нагло врал при этом! — его голос сочился возмущением и казалось, будто это не он ранил когда-то ее самолюбие, а она только что ранила его. — Я с ума схожу по твоему телу. И возможность его мять всю оставшуюся жизнь — одно из прав, на которое я минут двадцать назад заявил права!
Она знала, что он говорит правду. Слышала отголоски этих мыслей в его голове, будучи на одной с ним линии ментальной связи. Избавиться от комплексов просто так не получится, но получить подтверждение от Киарана, что они не обоснованы, очень приятно.
— Придется не только тебя спасать, но еще и избавлять от бредовых мыслей, — он коснулся ее губ. — Но я справлюсь. Даю тебе слово, — прошептал он.
«Поцелуй меня! Поцелуй» — звенел в голове Аудроне голос Киарана.
И она поцеловала. Широко распахнула губы, позволяя языку проникать в нее и отвечать тем же.
«Хочу тебя, — на дженерийском шептал он в своих мыслях. — Моя, моя… Моя Буря!»
Плавное движение смешалось со стоном. Неспешно, тягуче он заполнял ее тело, сжимая пальцы на ягодицах и удерживая Аудроне навесу. Она снова оказалась в невесомости. Воспарила над поверхностью, лишаясь силы притяжения и наслаждаясь моментом свободы от всего мирского. Цели, планы, война и жертвы перестали иметь значение. Их сметали порывы ветра чувственности и смывали ливневые дожди наслаждения. Аудроне запрокинула голову и застонала, отдаваясь во власть стихии по имени Темный Шквал. Окружающая реальность сузилась, и в ее центре оказались лишь она и он — две половинки чего-то большого и светлого под названием «любовь». «Страсть» выглянула из-за плеча давней подруги «Любви» и подмигнула Аудроне. «Удовольствие» подняло голову и улыбнулось, поигрывая бровями. «Желание» взяло их за руки и закружило в хороводе вокруг стонущей Аудроне. Они все были здесь — давно забытые подруги, вернувшиеся из забвения и затмевающие своим появлением тех, кто давно обосновался в ее жизни. Еще пара ритмичных движений, и она увидит парочку близнецов, которые вечно крутятся рядом друг с другом и спорят, кто из них родился раньше. «Экстаз» и «Оргазм» одновременно коснулись плеч Аудроне, и волна сокращений внутренних мышц захлестнула с головой. Имя любимого вырвалось из горла, вибрируя на кончике языка в протяжном и сокровенном «р-р-р». Братья-близнецы повернули головы к Киарану и улыбнулись. «Не устал сдерживаться?», — в унисон спросили они и хотели коснуться его спины, но Киаран резко вышел и остановился.