Киаран понял, что Аудроне не показала ему ни свой рабочий кабинет, в котором он уже побывал в ее воспоминаниях, ни библиотеку, которую она однажды упомянула вместе с именем жениха номер два. Киаран не счел уместным ее об этом спрашивать. Возможно, Аудроне и вовсе не ходит больше в те помещения, не желая прокручивать в голове отвратительные картинки из прошлого. Как и сам Киаран больше никогда не появлялся рядом с домом, в котором погибла его мать.
— Моя комната, — Аудроне распахнула перед ним дверь и пригласила войти.
— Я живу на третьем этаже, а ты на первом. Как мило, — Киаран не скрывал сарказма.
— Не расстраивайся, — Аудроне едва не засмеялась. — Я не стану закрываться на замок.
Киаран осмотрелся и улыбнулся. Он как будто попал в квартиру, которую Аудроне арендовала в особняке матери. Здесь были гостиная, гардеробная, спальня, уборная и веранда с видом на пляж. Стены везде светлые, мебель хоть и резная, но не такая вычурная, как в других помещениях, полы деревянные, лакированные, несколько разноцветных ярких ковров на них. Киаран остановился у картины с изображением поля с луитанскими вальками и перевел взгляд на одинокую вазу с алыми цветами на прикроватной тумбочке.
Аудроне подошла к нему со спины и приникла всем телом, обвив руками талию.
— Нравится? — спросила она.
— Да. Здесь даже дышится свободней.
Киаран поднял глаза и оценил темный-бордовый балдахин, присборенный у высоких опор каркаса кровати. Мысленно, он уже представил, как опустит его и скроет их с Аудроне от окружающего мира.
Она, словно заглянув в его мысли, тут же прижала ладонь к его паху и начала массировать. Киаран медленно отстранился и отошел на несколько шагов.
— Прекрати! — предупредил он. — Сейчас у тебя секса не будет!
Аудроне обиженно надула губы.
— После ужина приедет Тартас и немного пошаманит, — Киаран понизил уровень громкости. — А после, если ты будешь хорошо себя чувствовать, я с радостью исполню все твои фантазии на этой кровати со спущенным балдахином.
— Прямо все? — она активно заморгала.
— Абсолютно, — пообещал Киаран.
— Ловлю на слове! — Аудроне подошла к нему и снова обняла.
Сюзанна явилась в столовую в коктейльном платье и с высокой прической. Киаран было подумал, что после ужина она собирается посетить какое-то мероприятие, но как только над столом пролетел дрон и снял короткое видео, адмирал тут же распустила волосы и вальяжно откинулась на спинку стула.
— Надеюсь, желтой прессе понравятся ваши домашние спортивные костюмы, — заявила она. — Завтра вечером в музее истории состоится благотворительный ужин. Мы все на него приглашены. Киаран, утром к тебе приедет модельер. Он будет подгонять под тебя национальный дженерийский костюм. У тебя, Аудроне, с самого утра визит к косметологу: с твоим цветом лица необходимо срочно что-то сделать. Ты ешь, — «мать» указала на обилие тарелок с закусками на столе, — пока меня слушаешь.
Аудроне воткнула вилку в кусок курицы и поднесла его ко рту.
— После косметолога Вион займется твоим маникюром и педикюром, — продолжала говорить Сюзанна. — Потом примерка и подгонка платья на вечер. Затем по расписанию парикмахер и визажист. Выезд на мероприятие в шесть. Мой помощник уже составил расписание для вас на предстоящую неделю и выслал его на ваши аккаунты. Позже ознакомитесь, — Сюзанна положила в себе в тарелку салат.
Повисло молчание, прерываемое скрежетом ножа о тарелку.
— Где твои манеры? — «мать» вперила в Аудроне недовольный взгляд. — Разучилась есть в приличном обществе?
— Не думала, что сейчас мне стоит изображать из себя кого-то, кем я не являюсь, — ответила Аудроне.
— Не зли меня, — предупредила Сюзанна. — Лучше с жениха пример возьми. Спина ровная, локти приведены, салфетка на бедре, приборы по тарелке не скрежещут. Я полагала, что его придется учить этикету, а не нанимать преподавателя для тебя!
— Обещаю вести себя достойно, мама, и не порочить твою репутацию.
Приборы Аудроне грациозно запорхали над тарелкой, бесшумно препарируя кусок курицы в сливочном соусе.
— То-то же, — прищурилась Сюзанна.
Остаток ужина провели в новом эпизоде молчания. Как только Сюзанна закончила трапезу и удалилась, Аудроне с облегчением выдохнула и сгорбилась на стуле. Казалось, будто она очень устала и вот-вот упадет лицом в тарелку.
— Хочешь, сейчас же в комнату пойдем? — предложил Киаран.
— Ты не доел, — покачала головой Аудроне.
— Я больше не хочу, — соврал Киаран и встал.
Он подал ей руку и, глядя, как Аудроне пошатнулась, вставая, подхватил ее за талию.
Тартас приехал час спустя. Аудроне к этому моменту успела задремать. Киаран впустил его в комнату и со стороны наблюдал, как равнериец, одетый в обычные джинсы и толстовку с капюшоном, осматривает Аудроне, водя руками вокруг ее тела.
— Ты знаешь, что с ней? — спросил Киаран, когда Тартас достал амортир и сел на пол у кровати.
— Небольшое ухудшение, с которым мы справимся, — лаконично ответил Тартас и прижал металлическую палочку к виску.
Красивые звуки заполнили помещение. Они успокаивали и вселяли надежду, что все закончится хорошо. Киаран присел на кровать рядом с Аудроне и откинулся на подушки. Слушая звуки амортира Тартаса, он и сам не заметил, как закрыл глаза и уснул.
Час спустя Тартас закончил сеанс лечения, встал и взглянул на два спящих тела. Аудроне свернулась калачиком у Киарана под боком, а тот обнял ее и прижал к себе.
Если бы кто-то запечатлел эту сцену в фотографии, а потом представил бы ее на какой-нибудь выставке, название у снимка наверняка было бы «Любовь». Тартас смотрел на них, двоих, тянущихся друг другу даже во сне, и думал о том, насколько несправедлива судьба. Аудроне умирает. Не по причине тяжелого ранения, полученного в бою. И не потому, что Сюзанна решила избавиться от номера шестнадцать и заменить его другой копией. Аудроне умирает, потому то что эта реальность окончательно отторгает ее.
Тартас обещал Лала Ли, что спасет номер шестнадцать. А теперь выходит, что он не сможет сдержать слова. Для равнерийца это огромное унижение. Бесчестие, которое он будет нести всю оставшуюся жизнь, удалив с лица все наградные татуировки, и написав вместо них слово «позор».
Оставалось надеяться, что тело Аудроне протянет до свадьбы и ее план по спасению мира от войны будет реализован. Ведь если этого не произойдет, Лала Ли зря принесла себя в жертву и поставила на кон все. Если этого не произойдет, Тартас будет обречен жить дальше с осознанием того, что надежды больше нет.
Он покинул комнату Аудроне и направлялся к кабинету Сюзанны, когда получил сообщение от Вильяма.
«Ты не хочешь со мной поговорить?» — написал ему Вильям.
«Нет», — ответил Тартас и отправил сообщение.
«И тебе будет наплевать, если я приглашу этого красавчика к себе в гости?»
Фотография какого-то луитанца, который улыбался и обнимал Вильяма за плечи в клубе, прилагалась.
«Да», — написал Тартас.
Новое сообщение:
«Что да?»
«Мне наплевать, с кем ты проводишь время», — ответил Тартас.
«Я тебя понял», — написал Вильям.
Тартас доложил Сюзанне, что дела у Аудроне все так же плохи, и обещал приехать «подлатать» ее через день. Затем сел на свой мотоцикл, припаркованный у служебного входа в резиденцию Мэль, и рванул в ночной город.
Улицы проносились одна за другой. Крупные развязки дорог и мелкие перекрестки. Бары, кафе рестораны и витрины ночных супермаркетов. Тартас хотел забыться и вырваться из плена мучений, парализующих тело и мешающих нормально дышать. Хотел, но не мог.