— Завтра вечером придешь на ужин? — спросил Вильям. — Я приготовлю что-нибудь из национальной кухни твоего народа.
— Прости, но до свадьбы мы больше не увидимся, — Тартас пригладил спутанные волосы любимого. — Я и так наломал дров, оказавшись у тебя сегодня.
— Кто попросил тебя порвать со мной?
— Ты знаешь, что я не могу ответить, — Тартас погладил Вильяма по щеке, а тот перехватил его руку и прижал пальцы к губам.
— Значит, на этом все, — прошептал он, укладывая его ладонь себе на щеку.
— После свадьбы… — Тартас не договорил.
— Да, после свадьбы, — Вильям закрыл глаза.
— Мне пора уходить, — произнес Тартас, не шевелясь.
— Еще минутку, ладно? — тихо попросил Вильям.
— Только если пару минут, — ответил Тартас и сам закрыл глаза, которые внезапно наполнились слезами.
Аудроне снился сон. Очередной кошмар из прошлого, который нечасто посещал ее, но все же заглядывал в гости без приглашения, как навязчивый сосед, желавший сунуть нос в чужие дела.
Аудроне вошла в рубку наблюдения и поздоровалась с командой ученых, с которыми корпела над реализацией проекта несколько лет. Приблизилась к одному из голографических экранов, оценила ход эксперимента. По правую руку от нее за защитными прозрачными панелями и экранами располагался венец совместного творения лучших умов Вселенной — ускоритель частиц, построенный по новой технологии и способный создать пусть и маленькую, но все-таки «черную дыру».
Основные элементы этой гигантской установки были спрятаны от посторонних глаз на нижних уровнях космической станции «Квик» именуемой в узких кругах «Теневым Двором». О том, что там проходили особую подготовку офицеры флота — знали все. Но что мифический «Теневой Двор» — это еще и база для интересных научных экспериментов — вот это для многих могло стать сюрпризом.
Ускоритель частиц нового поколения строили на «Квике» два года. Тестовые запуски системы показывали стабильную работу и абсолютную управляемость ситуацией. О трех десятых процента «непредвиденных» изменений при выводе работы установки на полную мощность все, как будто, позабыли.
Аудроне покосилась на красную кнопку, спрятанную за защитной прозрачной панелью на горизонтальном пульте управления. Дай Бог, чтобы не пришлось ее сегодня нажимать.
— Восемьдесят процентов от максимальной скорости, — произнес один из профессоров. — Показатели стабильные.
Ей бы очень хотелось увидеть формирующуюся сингулярность своими глазами, однако это было невозможно. Шарообразный защитный купол, поблескивающий в лучах искусственного освещения, лишал Аудроне возможности наблюдать за всем своими глазами. Вместо них у нее были датчики, приборы и цифры, которые появлялись на голографическом табло.
— Девяносто пять процентов, — объявил профессор Допсон.
— Слишком быстро скорость набирает, — напряглась Аудроне.
— Все, сто процентов! — радостно произнес Допсон, как будто не слышал замечания.
— Формируется, — заулыбалась белоглазая Гретта — самая пожилая женщина в команде ученых.
— Вижу, — монотонно ответила Аудроне, пристально глядя на табло.
— Есть! — Допсон подскочил со стула и едва ли не стал прыгать от радости. — Мы создали ее!
— Только она нестабильна, — Аудроне наклонилась к экрану. — Я одна вижу скачок расширения аккреционного диска?
— Он небольшой, — откликнулся профессор Солжет.
— Новый скачок, — озвучила Гретта, голос которой перестал излучать веселье.
Допсон согнулся над мониторами в панели управления. Аудроне пощелкала пальцами. Развилка. Все еще может быть хорошо. Практически достоверный прогноз. Все еще может быть отлично!
— Сахида, она расширяется! — прокричал Солжет.
Или нет…
Запищали приборы тревожного оповещения. Аудроне бросилась к пульту управления. Словно в бреду открыла пластиковую защитную панель и хлопнула ладонью по красной блок-кнопке. Повернула голову к Солжету и увидела ужас в его глазах. Этот ужас останется с ней на всю жизнь. После него была только вспышка света, ослепившая ее на мгновение.
Аудроне так и осталась стоять. Зрение вернулось не сразу. Точнее, она не сразу поняла, что оно к ней вернулось. Чернота вокруг мимикрировала под слепоту, а внезапно повисшая абсолютная тишина — под глухоту.
— Солжет! — позвала Аудроне и услышала собственный голос, эхом разносящийся вокруг.
«Солжет. Солжет. Солжет. Солжет.» — доносилось со всех сторон.
— Допсон! — закричала Аудроне.
«Допсон! Допсон! Допсон! Допсон!» — понеслось вокруг.
— Меня кто-нибудь слышит?
«Меня кто-нибудь слышит? Меня кто-нибудь слышит? Меня кто-нибудь слышит?» — наперебой отвечала темнота. И вдруг свет впереди. Точка. Маленькая, но яркая. Она росла, как будто стремительно приближалась к Аудроне. Точка превратилась в узкую линию и на огромной скорости пронеслась мимо. Вместо нее появилась другая, такая же точка. И та тоже превратилась в линию, проносящуюся мимо. Третья. Четвертая. Они стали появляться по две, три, пять, семь, пока вокруг из-за этих линий не стало так же светло, как днем. Аудроне повернула голову и стала замечать картинки. Они выстраивались из этих линий. Как будто голопроекцию кто-то разрезал на тонкие полоски, а затем наклеил их на один лист бумаги, оставив между ними зазоры.
— Где я? — прошептала Аудроне, немея от ужаса, потому что на этих картинках видела себя в мундире ВКФА.
«Где я? Где я? Где я? Где я?» — раздалось со всех сторон.
— Сумеречная зона? — предположила Аудроне, пытаясь понять, где находится.
Все было похоже на то, будто она действительно застряла в сумеречной зоне. Та же темнота и пустота. И другие реальности, возникающие перед взором. Только кто-то повернул их к ней боком, оставив вместо «больших голоэкранов» узкие полоски изображения, проносящиеся мимо на огромной скорости. Или мимо них летела она?
Свечение вокруг начало усиливаться, пока Аудроне не ослепила вспышка.
Она продолжала стоять, зажмурив слезящиеся глаза.
— Аудроне! — услышала незнакомый мужской голос и вздрогнула.
Или она знала, кому он принадлежит?
Аудроне открыла глаза. Она в свадебном платье, испачканном кровью, стоит посреди главного зала Обители Инага. Вокруг тела людей, как будто только что здесь произошло побоище. Они лежали на белых скамейках, поперек них, под ними, на полу в проходе, где стояла Аудроне. Рядом с ней застыл он, мужчина, который ее звал. Дженериец. Его зовут Киаран. Аудроне знает его. Или нет?
Она подняла руку, интуитивно протягивая ее к знакомому незнакомцу, и только тогда поняла, что ее кожа светится. Как будто золотой пылью посыпана! Но ладони, при этом, в крови. И свадебная руна на правом запястье, а на левом — черная змея с синими глазами. Она взглянула на них и перевела взгляд на свой живот. Кажется, это ее кровь на ладонях и платье.
Аудроне почувствовала, как слабеют ноги. Она рухнула на колени, переводя непонимающий взгляд на все еще застывшего рядом мужчину-дженерийца. А потом и вовсе упала. Взгляд зафиксировался на потолке. Стало легко. Стало понятно, что дальше ее ждет умиротворение и покой. Аудроне открылось таинство последнего момента ее жизни, после которого она перестанет существовать.
Новая вспышка света. И время потекло назад. Аудроне поднялась, прижала руки к животу и сгорбилась. Из живота вылетели лазерные лучи. Они вернулись в дуло пистолета стрелявшего. Его Аудроне тоже знала. Вокруг ругань, крики и шум выстрелов. Много криков, слов не разобрать, потому что они звучат «задом наперед». Но можно понять ход вещей. Запомнить лица, знакомые и незнакомые одновременно. У каждого своя миссия и роль. И для Аудроне ничто не секрет. Момент откровения, истины и уверенности в том, что все так, как должно быть.
События ускорялись, происходя в обратном порядке. Ужас и побоище сменили более радостные моменты. Улыбающиеся лица Тартаса и Вильяма. Губы Киарана. Свадебная руна на запястье. Аудроне все больше и больше затягивало во времени назад, и вот она уже движется по проходу в своем платье в обратном направлении, и Киаран, ждущий у алтаря, все дальше и дальше отдаляется от нее. Набор скорости перемотки. Окружающий мир слился в одно грязное пятно. Вспышка и темнота.