— Они ушли, как только убрали посуду, Вир.
Комната связи? Вполне в духе Теда; впрочем, вряд ли даже Тед сможет включить экраны. Тем не менее я быстро пошёл по коридору: Тед всё чаще нарушает дисциплину, а мне не хочется, чтобы между нами происходили стычки.
— …Грисс Лугард!
Слова звучали громко, они разносились по коридору, отражаясь от стен. Я вошёл в тот момент, когда Тед убрал руку с кнопки. По-видимому, он хотел отключить звук, но старую установку заело, и голос продолжал греметь.
— Таково положение, джентльмены, — голос Лугарда, усиленный радиоприёмом, звучал резко. — Их обещаниям нельзя доверять…
— Только с вашей точки зрения, сектор-капитан. — Это Сцильд Дрекс. — Ум военного всюду видит опасности…
— Ум военного! — Ясно послышался ответ Лугарда. — Я думал, что объяснил понятно: ситуация так же очевидна, как солнце у вас над головой! Вы хотите мира. Вы считаете, что война окончена. Может, она и кончилась, та война, которую мы вели, но и мира теперь нет — а есть вакуум, в котором нет законов. Та защита, на которую мог рассчитывать мир, истощилась. И в этом вакууме, подобно вашим вирусам, распространяется анархия. Планета, не готовая к самозащите, станет мишенью грабителей. Существуют разбитые флоты, уничтоженные миры. Люди, уцелевшие в этих битвах, почти всю жизнь сеяли вокруг себя смерть. Это их привычный образ жизни — убивай или будешь убит, отбирай или погибни. У них нет дома, им некуда возвращаться, их дом теперь — корабль. И нет больше контроля из центра, нет страха за последствия, если они отнимут у слабого, у тех, кто не может или не хочет противостоять им. Вы позволите этому кораблю сесть, только одному кораблю, этим бедным заблудшим людям, как вы говорите. Дадим им землю, ведь у нас её достаточно. Один шанс из ста, что они искренни. Но 99 шансов за то, что вы сами откроете дверь собственной гибели. Один корабль, два, три, удобная база, откуда можно пиратствовать. И я спрашиваю вас, Корсон, Дрекс, Аренс, всех остальных. Это правительственная экспериментальная станция. Что здесь разрабатывалось? Какие ваши тайны люди без совести смогут использовать как оружие?
Наступила тишина. Лугард как будто бросил всем вызов. Потом мы услышали голос Корсона:
— Ничего такого нет — по крайней мере сейчас. Когда нас принуждали к подобным экспериментам, мы отказывались, а когда административного надзора не стало, мы уничтожили все результаты.
— Все? — переспросил Лугард. — Записи, образцы, может быть, — но не вашу память. И пока у человека сохраняется память, всегда существуют способы использовать её.
Послышался резкий звук — хлопок ладони о ровную поверхность.
— Опасаться такого насилия нечего, сектор-капитан Лугард. Я… мы считаем, что ваша прежняя служба приучила вас видеть тёмные замыслы за каждым поступком. У нас нет оснований не считать этих людей теми, за кого они себя выдают — беженцами, ищущими новой жизни. Они приглашают нас к себе на борт убедиться, что они пришли с миром. Мы не прогоним голодающих от своей двери, мы не можем отвергнуть этих людей и по-прежнему считаться обществом, стремящимся к миру. Предлагаю поставить вопрос на голосование. И считаю, что вы, сектор-капитан, не можете в нём участвовать. Вы не настолько наш.
— Да будет так… — на этот раз голос Лугарда звучал устало. — «И когда Ямар возвысил голос, его не слушали. И когда он закричал, со смехом прижали руки к ушам. И когда он показал им облако над горами, ответили, что оно далеко и сюда не придёт. А когда на холмах сверкнули мечи и он указал на это, ему ответили, что это солнце отражается в ручье».
Плач Ямара. Как давно я не слышал, чтобы его цитировали. Да и к чему он на Бельтане? Ямар — легендарный солдатский пророк. Его сагу заучивают все новобранцы, постигая разницу между военным и штатским.
Снова звук — стук подошв по полу. Какое-то бормотание, затем голос Аренса:
— Если больше помех нет, приступим к голосованию.
И тут, хотя Тед перестал бороться с кнопкой, в комнате связи наступило молчание. Тед снова нажал кнопку, рассчитывая на этот раз включить звук. Ответа не было.
— Вир… — за мной стояла Гита. — О чём говорил Грисс Лугард? Почему он не хотел, чтобы беженцы высадились?
— Он… боится, что это пираты… что нас ограбят. — Не думая о слушателях, я сказал ей правду.
— Да это просто глупо, — сказала Аннет. — Впрочем, не следует винить сектор-капитана. Он солдат и не понимает нашего образа жизни. Пойдём, Тед, не нужно было подслушивать заседание Комитета…
Он слегка виновато взглянул на нас:
— Я не хотел… мы пытались узнать, сколько станций ещё действует. Я нажал кнопку по ошибке, и она застряла. Правда, так и было.