– Сейчас увидите. Мы уже почти добрались.
Впереди в Силе чувствовались боль и страх, а в воздухе угадывались запахи крови, гари и бакты. Через некоторое время они вышли в большую продолговатую комнату, в которой рядами стояли сотни шестигранных коек. Киллики-врачи величиной с руку носились вокруг своих и вражеских раненых. Они брызгали им в раны антисептическую слюну, затягивали трещины в хитиновом панцире шёлковой замазкой, вынимали дробинки из внутренних органов небольшими щипцами. Благодарные насекомые-пациенты тихо бурчали, а чиссы, которые ещё были в сознании, в ужасе таращились на врачей.
Когда все вошли в комнату за Марой, к ним бросилась нянька из приёмной и провела усами по руке Джейны, а затем посмотрела на Люка и вопросительно что-то пробормотала.
– Боже мой! – воскликнул С-3ПО. – Она не понимает, что случилось с господином Люком!
– С ним всё в порядке, таат, – сказала Джейна насекомому. – С нами всеми всё в порядке. Мы просто хотим посмотреть на лазарет.
Нянька подошла к Люку и стала его изучать своими выпуклыми глазами, а затем с сомнением щёлкнула жвалами.
– Уверена, – Джейна глянула на Мару. – Правильно?
– О, да, – сказала Мара. Даже если бы Люк действительно был болен, она ни за что не доверила бы его насекомым после всего, что произошло с Рейнаром.
– Я просто немного утомился, – заверил Люк киллика.
Нянька с сомнением выпрямила усы, а затем убежала к орущему чиссу. Видимо, пациент был не в восторге, что трое врачей-килликов рылись у него в груди.
– Они не жеззтоки, – сказал Тизар. – Проззто тааты отличаются повышенной уззтойчивоззтью к боли и при лечении не иззпользуют обезболивающих средззтв.
– А когда они делают анестезию другим, то редко могут правильно рассчитать дозу, – прибавила Джейна. – Они думают, что без анестезии быстрее и надёжнее.
– Вот это уж точно, – сказал Хан, оглядывая раненых. – Кажется, они от этого ещё и балдеют.
– Это не совсем так, – заверил его Зекк. – Добрые – самые мягкие и незлопамятные существа, каких я только встречал.
– Они не испытывают злобы, – добавила Алима. Она показал на одну койку, где трое нянек-килликов суетились вокруг полуобморочного чисса, удерживая на весу его загипсованную ногу. – Когда битва заканчивается, они заботятся о нападавших так же, как и о своих. Они даже не удерживают их.
– Не думаю, чтобы с чиссами проходил этот номер, – усомнилась Лея. – А что будет, если пленники нападут на них?
– Сопровождающие приведут их сюда на обззледование, – проскрежетал Тизар. – Они думают, что другие оззоби проявляют агреззию только потому, что у них болит живот. Поэтому они будут иззкать иззточник боли…
– Надеюсь, чиссы это поймут и не будут больше на них нападать, – сказала Тахири.
– Ну, да. Небольшое обследование у жуков, и я больше ни на что не будут способен, – Хан смотрел на врача-киллика, который растягивал лицо одному чиссу, стараясь вытащить что-то у пациента из глаза. – Во всяком случае, если мне удастся сбежать с такого фильма ужасов наяву.
– Отец, чиссам не нужно никуда убегать, – сказала Джейна. – Они могут уйти, когда захотят, если им удастся найти дорогу.
– Я так и думал, что не всё так просто, – понимающе кивнул Хан.
– Так было всегда, – согласилась Алима.
– Это не то, что ты думаешь, – прибавил Зекк.
– Чиззы не примут обратно пропавших без веззти, – закончил Тизар.
– Верно, – сказала Мара. Привычка молодых джедаев быстро говорить и дополнять слова друг друга начала действовать ей на нервы. Казалось, рыцари никак не выйдут из боевого слияния. – И вряд ли чиссы будут обменивать пленных.
– Ну, мы сейчас не говорим об обмене, – сказала Джейна.
– Чиссы вообще их не примут, – объяснила Тахири.
– Пока мы здесь не появились, пленники захватывали транспортные корабли и старались сами вернуться к своим, – сказала Алима. – Но чиссы не пускали их.
– Это ужасно, – сочувственно сказал С-3ПО. – Что же будет с пленниками?
– Сначала пройдёт хромота, а потом – кто знает, что будет, – сказала Джейна. – Большинство останется в улье.
Мара вздрогнула. Она глянула в середину комнаты, где Текли и несколько врачей-чиссов устроили подобие хирургической под синим сиянием десятка светящихся шаров, а затем посмотрела опять на Джейну.
– Это тебя беспокоит? – спросила Мара.
– Нет, – сказал Зекк, подняв брови. – А почему это должно меня беспокоить?
– Потому что вы – Примкнувшие, – сказал Хан. – У них нет вашего разума.
– Вообще-то у них два разума, – сказал Джейсен, впервые заговорив с тех пор, как вошёл в лазарет. – У них есть свой разум, а также коллективный разум улья.
Хан скривился, но Мара вздохнула с облегчением. Хоть Джейсен рассуждал не с точки зрения килликов! Может быть, за время своих путешествий он стал устойчивым к влиянию килликов… или он просто прилетел позже, чем другие? В любом случае, это можно использовать при общении с остальными членами ударной группы.
– Только не говори мне, что это хорошо, – сказал Хан после некоторого молчания.
– Это ни хорошо, ни плохо, отец. Просто это так. Тебя беспокоит, что Воля улья сильнее, чем воля каждого индивидуума. Они потеряли свою независимость от других.
– Ага, – Хан оглядел Джейну и других молодых рыцарей. – Это меня беспокоит. Сильно.
– И это сильно беспокоит чиссов, – добавила Лея. – Они опасаются всего, что может ограничить их самоопределение.
– Но это не оправдывает геноцида, – возразила Джейна.
– Геноцид – серьёзное обвинение, – сказал Люк. Спокойствие в его голосе и то, что он молчал, как и Джейсен, привлекли к его словам всеобщее внимание. – Это не похоже на чиссов. У них жёсткие законы, ограничивающие агрессию, особенно вне границ.
– Вы плохо знаете чиссов, – в голосе Алимы чувствовалась горечь. – Они держат пленников-Добрых в камерах заключения на дрейфующем корабле-тюрьме и морят их голодом.
– Откуда ты это знаешь? – спросила Лея. – Чиссы ещё никому не позволяли осматривать свои тюрьмы.
– Так рассказал один чисс-Примкнувший, – объяснил Джейсен.
– Я допускаю, что у них есть корабли-тюрьмы, – сказала Мара. – Но не верю, чтобы чиссы морили пленников голодом. Их правила поведения такого не допускают.
– Голодная смерть случайна, – сказал Джейсен. – Чиссы стараются кормить своих пленников.
– Видимо, им трудно узнать, чем питаются жуки, – предположил Хан.
– Не чем, а как, отец, – Джейсен махнул всем рукой и пошёл к главному входу в лазарет. – Пойдёмте, лучше просто увидеть, чтобы понять, в чём проблема.
Джейсен провёл всех в большой, устланный воском коридор с килликами-рабочими. Большинство из них несли большие грузы: красивые синие светящиеся шары, многоцветные восковые шары, жалкие полусгнившие пучки марровских стеблей. Некоторые несли по одному камню в поисках подходящего места, куда бы положить свои сокровища среди настенных образований.
– Так вот как они создают свои мозаики, – отметила Лея.
– По камушку, – кивнула Джейна. – Когда киллик находит подходящий камень, она останавливается, подбирает его и ищет подходящее место. Иногда на это уходит несколько дней.
Мара с удивлением услышала восхищение в голосе племянницы. Обычно Джейна была занята вопросами тактики и тренировками, чтобы вообще обращать внимание на красоту.
– Она? – переспросила Лея. – Мужчины не принимают участия в создании мозаик?
– У них не так много мужчин, – объяснил Зекк.
– И мужчины выходят из ульев только для того, чтобы основать новый улей, – добавила Алима.
Коридор повернул и закончился у большой, сладко пахнущей ямы, освещенной так тускло, что Хан чуть не упал в неё, если бы Джейна не поймала его в Силе и не затащила обратно. Мара и другие джедаи были осторожнее. Сила внутри комнаты вся была пронизана таким сильным голодом, что они инстинктивно остановились у входа.
– Это самое беспокойное место в улье, – пояснил Джейсен, перекрикивая щёлканье жвал и грудной гул. – Это пещера с личинками.