— Сомневаюсь, — Люк начал догадываться о намерениях Тёмного Улья. Неужели они настолько глупы? Никому не удастся вбить клин между ним и Марой. — А если бы и не сомневался, то слово Тёмного Улья для меня не значит ничего перед словом мастера-джедая.
— У нас есть доказательства, — заявила Алима.
— Сомневаюсь, — Хан глянул на её облегающий костюм. — У тебя их нет с собой.
— Мы рады, что ты ещё не совсем стар, чтобы это заметить, — отметила Алима. — Спасибо.
— Это не комплемент.
— Нет, это комплемент, — Алима одарила Хана понимающей и искренней улыбкой. Она повернулась к Люку и глянула на Р2-Д2. — Нам следовало сказать, что доказательство у вас под носом.
— Не думаю, — покачал головой Люк. — Если тебе нечего больше сказать…
— Даксар Аес был совсем не бухгалтером Императора, — перебила его Алима. — Он был разработчиком памяти для имперских дроидов, — она глянула на Р2-Д2. — Именно он и разработал Интеллекс-4.
Люк стал лихорадочно вспоминать прошлый год, когда он обнаружил изолированный сектор в глубокой памяти Р2-Д2. Он пытался вспомнить, что могла знать об этом Алима до бегства из Академии.
— Неплохо, — Хан тоже заметил, что она взглянула на дроида. — Но мы на это не купимся. Если ты слышала о том, что Люк собирает информацию о разработчике Интеллекса-4…
— Хан, она не могла это подслушать, — перебил его Люк. — Её уже там не было. Когда Гент сообщил нам о его исчезновении, мы были в комнате управления полётами, помнишь?
— Это не значит, что она не могла оставить там подслушивающих жучков, — упрямился Соло.
— Мы ничего не оставляли, вы бы всё нашли, — Алима продолжала смотреть на Люка. — Ты хочешь узнать о своей матери или нет?
Люк и Лея уже давно догадались, что женщина на записях Р2-Д2, Падме, была их матерью. Но слышать это от кого-то другого… Люк вдруг обрадовался, хотя точно знал, что именно такой реакции и ждёт Тёмный Улей.
— Энакин Скайуокер просто-напросто сделал запись своей девушки, на память, — цинично прокомментировал Хан. — Так поступает большинство парней. Это совсем не значит, что на записи мать Люка.
— Но это может быть она, и мы можем помочь мастеру Скайуокеру узнать правду, — Алима одарила Люка сардонической улыбкой. — Если ты, конечно, хочешь узнать о том, что Мара тебя обманывает. Даксар Аес был совсем не бухгалтером. Он мог помочь тебе раскрыть тайну прошлого твоей матери.
— Неплохо придумано, — отметил Хан. — Всё очень складно до тех пор, пока Даксар Аес оказывается разработчиком Интеллекса-4. И зачем тогда было Императору убирать своего лучшего разработчика памяти для дроидов?
Лицо Алимы стало загадочным и пустым.
— Кто знает… Может быть, из мести, или он просто хотел создать очередную проблему для Сопротивления. Но разве не важнее, почему Мара лгала о том, кем он был?
— Я слушаю, — Люк почувствовал пустоту, как будто предавал Мару лишь тем, что слушает тви'лекку. — Пока что.
Алима погрозила ему пальцем.
— Сначала ты исполнишь нашу просьбу.
— Хватит, — воскликнул Хан. Он перевёл бластер на полную мощность. — Я устал играть в игрушки. Пристрелю её и дело с концом.
Алима быстро перевела взгляд на Люка. Тот пожал плечами и отошёл с линии огня.
— Ладно, если тебе так хочется.
— Пожалуйста… — саркастически сказала Алима. Она махнула пальцем, и переключатель на бластере Хана вернулся в положение «парализация». — Если бы ты хотел убить меня, то бы давно уже выстрелил, а не стоял и не спорил со мной.
— Ты права, — Хан опять увеличил мощность бластера. — Хватит разглагольствовать…
— Может быть, ты захочешь выслушать нас после того, как мы докажем, что можем получить доступ к записям, — сказала Алима Люку. Она показала на Р2-Д2. — Можно?
Люк жестом остановил Хана.
— Можно что?
— Можно показать одну из голограмм? — уточнила Алима. Люк медлил. Она посмотрела на него и добавила: — Если бы мы хотели сломать его, мастер Скайуокер, мы бы давно забрызгали его пеной.
Люк посмотрел на растущее пятно на потолке и глубоко вздохнул. Пока что он не мог уличить Алиму во лжи. Она легко могла Силой забрызгать серой пеной их всех. Поэтому он кивнул и отошёл.
Тви'лекка подошла к Р2-Д2. Тот тревожно заверещал и попятился назад на полной скорости своих колёс. Алима перенесла его обратно в Силе.
— Арту, пожалуйста, покажи… — она остановилась и повернулась к Люку. — Что ты хочешь увидеть?
У Люка тяжело забилось сердце. Он наполовину боялся, что все обещания Алимы окажутся пустым розыгрышем, и наполовину, что всё будет как раз наоборот. Ему очень хотелось получить данные без перепрограммирования личности Р2-Д2, но в равной степени он был уверен, что Тёмный Улей пытается манипулировать им в непонятных ему целях.
— Выбирай сама.
Алима издала несколько горловых щелчков.
— Хмм… что бы мы хотели посмотреть, если бы выросли без матери? — она повернулась к гудящему и мигающему всеми лампочками дроиду, которого до сих пор удерживала в воздухе. — Мы понятия не имеем. Арту, давай поищем какие-нибудь свидетельства, кем были родители мастера Скайуокера.
Р2-Д2 отрицательно засвистел. Даже без переводчика Люк понимал, что дроид отрицает существование у него таких данных.
— Не надо так, Арту, — произнесла Алима. — Код отключения твоей системы безопасности: РР0070555ТЖ7.
— Эй, — воскликнул Хан. — Похоже на…
— Номер счёта, да. Иремай была немного странной. Она с трудом могла вспомнить, как её зовут, зато никогда не забывала последовательность цифр или букв.
Арту выдал сокрушённую трель. Его голопроектор включился. Появился образ прекрасной женщины с тёмными волосами и карими глазами — Падме. Она шагала по воздуху у стены квартиры. Через секунду показалась спина молодого человека. Казалось, он сидел на кушетке и склонился над какой-то работой, но не было видно, чем он занимается.
— Чувствую что-то знакомое, — сказал молодой человек, не отрываясь от работы. Голос принадлежал отцу Люка, Энакину Скайуокеру. — Здесь был Оби-Ван?
Падме остановилась.
— Да, он приходил утром, — ответила она в спину Энакину.
— Что ему было нужно? — Энакин отложил работу и обернулся. Он был напряжён — вероятно, очень разозлён.
Некоторое время Падме смотрела на него.
— Он беспокоится о тебе.
— Ты рассказала ему о нас? — Энакин встал.
— Он же твой лучший друг, Энакин, — Падме прошла сквозь дверь, и перед ней появилась кровать. — Он говорит, у тебя очень трудная работа.
— А у него — нет?
— В последнее время ты какой-то раздражительный, — заметила Падме.
— Я не раздражительный.
Падме обернулась к нему.
— Энакин… больше никогда так не делай.
Казалось, её мольбы растопили сердце Энакина. Он отвернулся, покачал головой и выпал из изображения.
— Не понимаю, что со мной, — сказал он оттуда. — Я чувствую себя каким-то… потерянным.
— Потерянным? — Падме пошла за ним. — Ты всегда такой уверенный в себе. Не понимаю тебя.
Изображение опять выхватило образ Энакина. Он был напряжен и глядел в сторону.
— Оби-Ван и Совет не верят мне.
— Они доверяют тебе свою жизнь! — Падме взяла его руку и прижала к себе. — Оби-Ван любит тебя, как сына.
— Что-то изменилось, — покачал головой Энакин, продолжая глядеть в сторону. — Я не тот джедай, которым хотел бы быть. Я — один из самых сильных джедаев, но мне этого мало. Я хочу большего, но знаю, что нельзя.
— Ты — просто человек, Энакин. Разве можно требовать от тебя большего?
Энакин замолчал, затем его настроение улучшилось так же легко, как и испортилось за минуту до этого. Он повернулся и положил руку на живот Падме.
— Я придумал, как спасти тебя.
— Спасти меня? — Падме смущённо подняла брови.
— Спасти тебя от моих кошмаров.