Размявшись после сна и "прикончив" остатки каши из казана и почти все яблоки из моей торбы, мы распрощались с земляками. На память о встрече я подарил странникам три больших куска рафинада, а те отдарились той самой серебряной тарелкой и обрывком серебряной же цепочки в три звена толщиной с гвоздь-"десятку". Пробираться через бывшую Венгрию, ныне — улус Шебайни — на Русь или в Болгарию мне, честно говоря, боязно, в сжигаемую войнами Западную Европу идти — и того хуже. Так что буду стараться устроиться здесь, в относительно спокойной Богемии, среди родственного славянского народа. По крайней мере, в наше время было известно, что здесь ближайшие глобальные потрясения должны произойти лет через тридцать, если не позже. То ли таборитские, то ли гуситские войны чехов против немецких рыцарей-католиков: те ихнего чешского попа сожгли, который обещал всех вином поить, вместо того, чтоб пресным хлебом давится. Как-то так… Вот только убей — не помню, чем вся эта история кончилась. Ну, раз Чехия в двадцать первом веке есть, то наверное наши, славяне, победили. Эх, надо было раньше историю как следует учить, а не уроки прогуливать! А то из всей истории Средних веков твёрдо помню только про феодальную лестницу, короля Ричарда Львиное Сердце, который в крестовом походе то ли утонул, то ли в плен попал, хотя в фильме про Айвенго он с тамплиерами в Англии дрался, да ещё про "вассал моего вассала — не мой вассал"…
Одним словом, распростились мы с новыми приятелями как в доброй старой песне: "на Запад поедет один из вас, на Дальний Восток — другой". Они, соответственно, зашагали в сторону поднимающегося солнца, ну а я привычным "пешкарусом" отправился "вперёд, на запад!". Как неоднократно доказывали русские солдаты, наш человек — пеший пехотинец — способен своим ходом дойти куда угодно: хоть до Берлина, хоть до Нанкина, про всякие там Парижи с Варшавами и упоминать нет необходимости, и, дойдя, наконец, до парадных ступеней очередной рейхсканцелярии, ласково так спросить местных "бывших хозяев жизни": "Ну что, довыплёвывались, с-суки?" Так что буду соблюдать национальные традиции пеших переходов….
РЕСТОРАННО-ГОСТИНИЧНЫЙ БИЗНЕС В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
После полудня я добрался до очередной реки. На сей раз перевоз отсутствовал: берега соединял довольно высокий двухпролётный мост, чей деревянный настил опирался на древнюю с виду каменную опору-"бык". Под мостом, на мой сугубо сухопутный взгляд, могла без труда проплыть лодка с невысокой мачтой.
Странно, почему-то мне казалось, что во времена феодальной раздробленности подобного не строили. Вероятно, наследие имперского Рима, по крайней мере — та часть, что из камня: настил выглядит хоть и старым, но всё же не таким древним. Но тогда почему дорога к мосту такая извилистая и совершенно не мощёная? У Рима, как помнится, все дороги строились капитально, как важные стратегические объекты: по мощёным камнем магистралям проще перебрасывать могучие легионы из конца в конец крупнейшей империи древнего мира.
Вблизи моста, за невысокой оградой из ошкуренных жердей, прибитых к столбикам-опорам, расположились два строения. Одноэтажное деревянное здание с воротами в торцевой стене, судя по запаху, служило хлевом или конюшней. Второе же, в два этажа: нижний — из камня, верхний — бревенчатый, — было, по всей вероятности, чем-то вроде гостиницы. Таверна, постоялый двор, караван-сарай — не важно, как они называются, главное — суть: приют усталого путника. Над входом висела здоровая деревянная плашка с первой надписью, которую я сумел прочитать в этом времени. У автора, начисто лишённого фантазии, явно в качестве компенсации было развито конкретное мышление: кривовато вычерченные латинские буквы извещали всех проезжих грамотеев, что они находятся "U Mosta"…
Ну, раз уж здесь наличествует эдакий "ресторанно-гостиничный комплекс", то мне, как новоявленному "кухарю", грех не заглянуть: пригляжусь, что и как на тутошнем камбузе устроено, да чем посетителей кормят-травят. Вот только с местными финансами у меня туговато, так что придётся опытным путём проверить истинность поговорки, что "наглость — второе счастье".
Сказано — сделано: приняв максимально доброжелательный вид, направляюсь ко входу в "таверну". Да, дверь явно не из мастерской "ведущих итальянских дизайнеров": сколочена из толстенных деревянных плах, с горизонтально расположенной толстой ручкой из того же материала. Понятно, почему ручку так приделали: чтобы войти в здание, потребовалось взяться обеими руками и, приподняв тяжелючее сооружение, толкнуть его вперёд. Так и есть: нормальных дверных петель здесь не предусмотрено, дверное полотно держится на трёх широких кожаных ремнях. Впрочем, тот, кто проектировал здание, явно и на прихожей решил сэкономить: перешагнув порог, сразу попадаю в полутёмный зал почти во весь этаж. Свет сюда попадает только из затянутых какой-то матово-желтоватой плёнкой небольших окон и от расположенного ближе к дальней торцевой части зала полуоткрытого очага. Ни печкой, ни камином, это не назовёшь при всём желании: очаг представляет собой слегка приподнятую на примитивном фундаменте над усыпанным смесью сена и соломы земляным полом "чашу", то ли чисто глиняную, то ли из обмазанных глиной камней. Над огнём — здоровенный прокопчённый котёл, пар над которым, с запахом варёной рыбы смешивается с тянущимся к потолку древесно-кизячным дымом костра. Откуда знаю, что за дым? Э, братцы, пошарьтесь с моё по нашим степям в поисках "эха войны" — тоже научитесь издалека по запаху различать, где в костре акациевые ветки из ближайшей лесополосы, а где — помёт засушенный тлеет… Впрочем, оба запаха вполне безобидны по сравнению с химической горечью копоти от сгорающего в костре тротила.