— Когда перестают говорить пушки, приходит время дипломатии, — заявил я, смотря на развалины башни.
— Разве не говорят, что война — последний довод дипломата, мы же начали переговоры с войны, — насмешливо заметил Ярили.
— Теперь-то уже можно напасть и перебить там всех? — раздраженно спросил Лето. Он уже давно не видел свой любимый бронепоезд, от чего его настроение только портилось.
— Терпение, друзья мои. Что, по-вашему, страшнее: сама смерть или её ожидание? — задал я провокационный вопрос.
— Я думаю, всё зависит от воображения человека, ожидающего неминуемую смерть, — сделал предположение Ярили.
— Да какая разница, если в итоге он всё равно умрет, — продолжал ворчать Лето.
— Давайте дадим бедному Ящеру время подготовиться к смерти. Думаю, он сумеет о многом подумать за этот день отсрочки, — коварно улыбаясь, предложил я.
— Твоё коварство и жестокость растут с каждым годом, — одобрительно заметил Ярили, довольно потирая руки.
— Еще один день ждать? Мне кажется, это бессмысленно, — начал жаловаться Лето, понимая, что еще на один день откладывается его долгожданная встреча с его поездом.
Вернувшись в лагерь, мы занялись рутинными делами. Произвели ревизию потраченных за кампанию боеприпасов и стали заполнять статистические таблицы их расхода. С помощью этих данных мы потом могли рассчитывать то количество боеприпасов, что понадобятся нам для боя в дальнейшем.
За всё это время со стороны осажденного города не было никакого движения. В то время, как наш лагерь переполняла жизнь.
Солдаты, выполнив свои рутинные задания, собирались группами, весело общались. Часто они устраивали разные состязания или просто разделяли вместе скромную еду.
Через сутки после окончания обстрела наша троица наконец пересекла границы города. Нас встретили пустынные улицы брошенные дома и разрушенная практически до основания башня.
Всего за один день оживлённый город превратился в город-призрак. Такова была настоящая сила войны.
Бузила, Лорда Ящеров, мы нашли в его башне. Он удрученно сидел на своём троне и безучастно смотрел на нас. За его спиной стоял последний его подчинённый. Единственный герой народа Ящеров не бросился в самоубийственную атаку, а предпочел разделить участь своего господина.
По их тусклым, ничего не выражающим глазам сразу можно было понять, что их дух был уже давно сломлен. Они просто продолжали дышать и ждали неизбежного.
— Ты хочешь жить? — задал я такой простой и понятный каждому вопрос.
На меня уставились две пары недоуменных глаз. Я внимательно наблюдал, как в их глазах то появлялась, то гасла надежда.
— Что ты хочешь взамен? — задал Бузил главный свой вопрос.
— Всего лишь верности, — улыбнувшись, ответил я.
— Зачем? Я не понимаю. До разрушения башни остался всего один этап. Достаточно просто убить меня и ты сможешь поставить на моё место любого своего человека, — растерянно спросил ничего не понимающий Ящер.
— Ты мне нравишься. Как и твой народ Ящеров. К тому же для моих людей я бы нашел более подходящее дело, чем управлением городом. Так ты согласен? — нетерпеливо спросил я.
— Я смогу воскресить своих людей? — с надеждой спросил Бузил, кажется, сам еще не веря в своё счастье.
— Конечно. Можешь делать всё, что захочешь. Главное — не мешай моим планам и откажись от идеи достроить свою башню.
— Значит, простой вассальский договор, а не рабский контракт? — еще больше удивился он моей щедрости.
— Да. Я даже разрешу твоим Ящерам посещать и жить на всей подвластной мне территории. Думаю, несколько охотничьих отрядов, размещённых в охотничьей крепости помогут тебе быстро встать на ноги, — великодушно разрешил я.
— Но почему? Я не понимаю, — продолжил твердить Бузил.
— Вы хорошо сражались. Я думаю, мы станем намного сильнее, если объединим наши усилия, — заверил я его, дружески похлопав его по спине.
Это стало последней каплей для него. Он просто расплакался. Сбросив всё напряжение, что его так долго тяготило, и получив новую надежду на светлое будущее, он просто разрыдался.
Мы тактично оставили его одного в его башне, дав ему время прийти в себя и собраться с мыслями.
Через час состоялась торжественная церемония принесения клятвы.
Теперь башня народа Ящеров перешла в моё полное подчинение. Область, которая занимала его башня, теперь рассматривалась как моя.
Тактическая карта расширилась и теперь я мог контролировать всю завоеванную территорию.