— Тьфу, — сплюнул я от досады, понимая, что мамаша-кукушка пустила мои планы коту под хвост.
Хотя, может, еще получится всё переиграть.
— Уфф-ф, — выдохнула женщина, закончив свой монолог.
— Выговорилась? — процедил раздраженно, уже зная, что после своих слов, Свиристель не оставит свидетеля в живых.
Жаль, но придется разочаровать «мамочку», ибо умирать я не собирался.
Свиристель тоже быстро сообразила, что сболтнула лишнего. Наболело, накипело, вот и не сдержалась, выплеснула всё на ненавистного парня, который прикинулся погибшим сыном. Теперь у неё не оставалось выхода.
Огненный диск возник в левой ладони. На миг в глазах женщины мелькнуло сожаление, но тут же пропало.
— Если тебя это утешит, то твоя подружка останется в живых, я её отпущу. Даю слово.
— Ха-х, и на том спасибо, — усмехнулся в ответ, незаметно формируя жемчужины и готовясь выставить защиту, одновременно с этим запустив заклинание «Коррозии», которое за считанные секунды разъело кандалы.
Я уже был готов защищаться и даже контратаковать, потому как очень уж хотелось приложить Свиристель пусть не смертельным, но предельно ощутимым заклинанием, но этому не суждено было сбыться. Раздавшийся стук в дверь, отвлек Свиристель от мгновенной расправы надо мной.
— Кого там еще принесло? — недовольно проворчала женщина, и чертыхнувшись, пошла открывать.
Через порог перешагнул один из представителей Вороньего Глаза.
— Свиристель, у тебя телефон выключен. Всё в порядке?
— Хе-х, смотри-ка, какой заботливый, — хмыкнул себе под нос.
— Да. Чего тебе? Я занята.
— Свиридов звонил. Сказал — это срочно.
— Что ему надо?
— Не знаю. Прости, но подполковник мне не докладывает о своих делах.
— Хочешь сказать, он мне докладывает?
— Понятия не имею. Это ведь у тебя с ним секреты. Всё время шушукаетесь по углам. Может, между вами шуры-муры, а мы все ни сном — ни духом? — насмешливо поинтересовался МИГ, за что тут же получил заклинанием по лбу.
— За что? — обиженно надулся пришедший, явно переигрывая, но был проигнорирован.
— Если это всё, свободен.
— Так точно. Уже ушел.
Я бы на месте Свиристели кинул на парня «МОЛЧАНИЕ», чтобы не повадно было раскрывать рот и задавать неуместные вопросы, но да ладно — это их дело.
Женщина, так и не повернувшись ко мне, достала телефон и включила. Тут же послышался звонок.
Оп-па, а вот это действительно интересно. Оказывается, в моем поместье ловит связь, тогда как по всей округе, включая гарнизон и Сибирский Посад — она отсутствует.
А вот, кстати, возник спонтанный вопрос.
Потёмкин старший говорил, что мать Власа звали Анна Самохина, но что-то я сильно сомневался, что это было её настоящим именем, да и дочерью купца стоящая рядом со мной женщина вряд ли являлась. Слишком много тумана было напущено в прошлом и слишком много тайн им прикрыто.
Так как на данный момент Анна Самохина по документам являлась погибшей, я не был в курсе, какое имя сейчас носила Свиристель. А уж кем она была на самом деле, выяснить в ближайшее время не представлялось возможным.
— Пал Палыч, ты звонил? — донесся до меня женский голос, и я навострил слух, точнее, кинул на себя «СЛУХАЧА», чтобы разобрать весь разговор, а не его обрывки.
Это оказалось занятно, даже очень. Перепуганный и нервный подполковник закидывал Свиристель вопросами, как из пушки.
— Настя, ответь, ты в поместье?
— Да.
— Настя, Влас у тебя? Он ведь приехал? Он должен был приехать! Ты не убила его? Просто скажи, что ты этого не сделала!
— Паша, успокойся, что ты орешь, как оглашенный?
Хе-х, а они оказывается на ты. Видимо прав был тот МИГ: что-то между ними всё-таки существовало, но вряд ли то, о чем он подумал.
Начальник гарнизона точно знал о моей «матери» намного больше, чем хотел показать. Готов поспорить, что и знакомы они были довольно давно, еще до того, как Свиристель устроилась на службу и вступила в Вороний Глаз.
— Он твой сын! Он действительно твой сын! Я всё выяснил! Точнее не я, а Милюков. Уже давно… прости, мы должны были тебе сказать, но… так получилось.
— Стоп, погоди. Что он выяснил? Какого чёрта? Вы, вообще, с ума посходили? Что происходит? Мой сын погиб пять лет назад, и вы оба прекрасно это знаете.
— Долго объяснять. У Володьки всегда были сомнения, но ты, после того, как похоронила мальчишку, запретила нам лезть в твои дела. Погрязла в своем горе, а потом, вообще, бросилась во все тяжкие, а самого главного не сделала.