Я тоже не сахар, белых пятен в моей душе: раз — два и обчелся, но… Я старался не убивать без нужды, не глумился на слабыми, ибо в этом нет никакого веселья, не портил девственниц, то есть портил, конечно, но только по взаимному согласию. Противников выбирал по силе, чем сильнее — тем лучше, ибо только так можно развить самого себя до необходимых высот.
— Как ты с нами разговариваешь, мелкий сучонок! — рявкнул из-за спины самый старший из братьев, — Закрой рот и знай свое место, слабосилок! Позорище рода! Надеюсь, отец примет правильное решение и засунет в такую дыру, из которой ты не сможешь выбраться.
— А ты, Сергей, я смотрю, прямо мечтаешь об этом. Мое наследство покоя не дает? Ну еще бы, такой куш мимо твоего рта.
— Оно не твое, — вклинился в разговор еще один братец, пылая злобой, — А наше! Точнее — отца. Твоя мамаша не имела право передавать права на владение, чертова сука!
Я никогда не видел женщины, которая родила это тело, но стерпеть подобного не смог.
— Вот это ты зря, придурок! — прошипел я, а затем в два шага сократил расстояние и со всей силы впечатал кулак в нос брата.
— А-а-а-а, — заорал тот, схватившись за лицо руками.
Меж пальцев потекла кровь, струясь по подбородку и капая на пол.
— Еще раз скажешь что-то про мою мать, сдохнешь, — произнес с улыбкой, но такой, что все родственники поёжились.
— Ублюдок! — захлебываясь кровавыми соплями прорычал Марк, бросившись на меня.
Ну, как так-то?
Я уже предвкушал хорошую драку на потехе публике, но дядя резким окриком остановил братца, дернув того за шкирку.
— Довольно! — рявкнул он, — Устроили тут непонятно что, — Марк, на выход! Я вообще не понимаю, зачем вы со мной потащились. Посмотрели на Власа и все… идите по своим делам.
Родственники зашушукались, кидая на меня странные взгляды.
А-а-а, точно, раньше я себе такого не позволял, да и дрался, только если не было другого выхода. Первым агрессию не применял.
Похоже, шаблон треснул. Погодите, то ли еще будет.
Дядя продолжал что-то выговаривать родне, пока они не покинули мою комнату.
Уф-ф, сразу дышать легче стало, а-то реально, как в маршрутке в час-пик. Весь воздух испортили своими энергетическими миазмами.
— А ты, — повернулся в мою сторону дядюшка, — Малолетний щенок, еще раз проявишь неуважение, и я выдеру тебя розгами на глазах у всей семьи.
— Ой, боюсь-боюсь, как страшно, — усмехнулся издевательски, чем вызвал на лице дядя гримасу неудовольствия, — Ты со своими детьми разбирайся, у меня отец есть. Вот пусть он и решает.
— Оо-о, Лев решит… обязательно решит, и ты побежишь отсюда с голым задом, сверкая пятками. Уж больно борзый стал, пора эту борзоту обломать, племянничек.
— Попробуйте… — произнес насмешливо, — Только от усилий не обосритесь.
Дядя скрипнул зубами.
— Не беспокойся, на такого заморыша как ты, моих сил хватит.
— Угу, угу, — покивал головой, скрывая улыбку.
Когда Алексей вышел прочь, хлопнув от досады дверью так, что задрожали стены, я глумливо усмехнулся, подождал еще несколько минут и пошел… погулять.
Надо же познакомиться с новым домом, пусть и временным.
Да, я не собирался здесь жить.
Оно мне надо?
Любви и уважения от таких, как моя семья не дождаться. Прогнил род Потемкиных, это я прекрасно видел в душах пришедших ко мне родственников.
Наверно, их еще можно было спасти, да только я не спаситель. Нах-нах-нах… Пусть сами выкручиваются, если смогут. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Сейчас Потемкины занимали довольно выгодную позицию в обществе, но долго это не продлится, уж я-то знаю. Одно мое наследство — это половина состояния рода, и если я заберу свое…
Парадокс. Однако.
По-идее, этим состоянием действительно должен был владеть отец мальчишки, но мать его обошла, заключив брачный договор и все имущество оставила на сына. За прошедшие годы активы выросли в несколько раз, принося коллосальную прибыль и тут БАБАХ… Какая досада…
Вся семейка кусает локти, потому как денежки скоро должны уплыть в руки к «мелкому недотепе», то бишь мне, который своим даром может только вскипятить стакан воды и залечить пару порезов.
Дуралей в открытую заявил, что нахрен не останется в роду после совершеннолетия, чем взбесил родственников еще больше, ведь денюжки в таком случае помашут ручкой и сделают «тю-тю».
Я же из рода выходить не собирался. Мне нужна была эта фамилия, мне нужна была принадлежность к аристократии, но и своими активами с завтрашнего дня я никому не позволю распоряжаться. Бедствовать в любом случае никто не останется, только пояски потуже затянут, по заграницам поменьше шастать будут, да брюликами закупаться.