- Слуга! - улыбаясь от уха до уха, крикнул Мельхиор. Монокль в глазу зловеще поблескивал.
Темнокожий мужчина в белой безрукавке, и тюрбане на голове сразу явился на зов. Он был уже был стар, но все еще полон сил.
- Да мой господин, - сказал слуга.
- Отнеси его в комнату для гостей - Мельхиор указал на Фидеса, - Для важных гостей, - уточнил Мельхиор.
Слуга сходил за помощником, и вместе они переложили Фидеса на носилки. Даже для двоих дюжих мужиков Фидес показался тяжелым.
- Прости меня, - бормотал в полусознании Фидес.
Уложив Фидеса на кровати, слуга прикрыл дверь, и пошел по своим делам. На улице уже темнело, и ему было нужно убрать кабинет господина Мельхиора. Это приходилось делать каждое утро, вечер, и конечно после эксперимента.
Подойдя к кабинету, слуга услышал голоса внутри. Спокойный голос хозяина донесся до его ушей, и холодный, лишенный эмоций голос неизвестного. Слуга невольно начал подслушивать их. У него не было дурных целей, только интерес.
- Как все прошло? - сказал незнакомец.
- Очень даже неплохо, - ответил господин Мельхиор.
- Что это значит? Он будет нам полезен? У тебя вышло усилить его?
- Время покажет, - наступила тишина, - Если выживет, то будет полезен, если умрет, то снимем с него маску, и отдадим другому.
В этот момент слуга услышал приближающиеся шаги, и отступил от дверей перед тем, как они распахнулись, и из них вышел Леонардо. Он бросил пристальный взгляд на слугу, и прошел мимо. Слуга облегченно выдохнул.
- Эй ты, - сказал Мельхиор, - приберись тут, и не филонь.
- Слушаюсь господин, - поклонился слуга.
***
- Один из ста, - сказал Мельхиор.
Он, и Леонардо стояли в покоях Фидеса. Сам Фидес лежал на мягкой кровати, укрытый шерстяным одеялом. У кровати лежал мешок с вещами Фидеса. Через окно входил холодный дневной свет. Утром был дождь, и в комнате чувствовался запах сырости.
У изголовья кровати стоял кувшин с водой, и гречневая каша с мясом, слегка приправленная Финикийским сыром.
- Как много людей ты убил за свою учебу и карьеру? - спросил Леонард.
- Достаточно, чтобы улучшить узор. Если первые подопытные становились слегка сильнее, быстрее, и живучее, то последние могли в разы улучшить свои показатели.
- Ему можно чем нибудь помочь? - Леонардо указал на Фидеса.
- Нет, любое вмешательство может нарушить эксперимент.
- Но ты же провел столько этих "экспериментов" должен же быть хоть какой-то способ?
- Только молитва высшим, - Мельхиор поднял ладони к потолку, - С чего ты вдруг так переживаешь за Фидеса? Какая тебе разница умрет он, или нет?
- А ты думал раз я солдат, то мне все равно на человеческую жизнь? К тому же если он умрет, придется ждать пока не найдем нового, а нам уже пора выдвигаться.
- Сомневаюсь, что солдатам есть дело до тех кого они убивают.
- Не равняй всех по себе, маг, - холодным, словно лезвие клинка голосом, сказал Леонардо, - Вы маги избалованные своей силой с рождения. Вам не понять через, что проходит человек на войне, и какие у него мысли в момент убийства. Вы жалкие трусы убиваете издалека, и магией. Вы не видите, как человек испускает последний вздох, как он проклинает вас напоследок. Вам нечего бояться, а мы каждую секунду боя рискуем жизнью. Вот поэтому я и презираю магов.
- Ты ошибаешься, - покачал головой Мельхиор, - Может мы и не видим, как умирают люди на войне, но я и остальные маги видели сотни смертей в стенах университета. И поверь мне никто не хихикал, и не улыбался от этого. В первый раз это ужасно так же, как и в сотый. Но в сотый раз ты уже реагируешь на это по-другому. Мы маги тоже люди, и не убиваем людей лишь ради интереса. Нашей нации, энеям, нужно оружие способное защитить их от варваров. Мы лишь создаем его.
- Сильно сомневаюсь в твоих словах, маг.
Фидес открыл глаза, и посмотрел на суровое лицо Леонарда, и чем-то взволнованное Мельхиора. Затем на свои руки.
Они были исписаны рунами, напоминающими широко раскрытый глаз с узким зрачком. Кожа возле рун стала темно-серой. Фидес чувствовал будто по каждой линии рун проходит энергия. Словно кровь ударяет по венам, он чувствовал, как энергия циркулирует в нем. Но в отличие от крови на которую можно не обращать внимания, то к ощущению энергии нужно еще привыкнуть. А в самый центр его груди, будто залили топливо. Он чувствовал, как энергия вскипает в нем.