Были и еще письма, тоже с юмором, но для воевавших людей, с опытом. Но то отдельный разговор.
Все это было правильно, пусть и нелегко. Неправильно стало 4 декабря. Запомнился денек, курад его заешь.
Приехал Янис в гараж судоремонтных мастерских, передал ненужные запчасти и красивую бутылку с каким-то венгерским пойлом, получил клятвенные и очень нужные заверения, что с литейкой договорились, готово будет через день. Вышел во двор, «полуторка» стояла у кирпичного забора, дабы не загораживать неширокий проезд. Шагнул Янис в узость к двери машины и был остановлен:
— Думаешь, исчез и с концами, а, Выру-Выдру чухонская?
Хамоватый красноармеец щеголял новенькой ладной шинелью с медицинскими «змеюками» на петлицах, но рожей оставался всё тот же – Рахим скуластый.
— И ты будь здоров, – ответил Янис, чувствуя, что со спины еще кто-то заходит. Оглядываться не стал – диспозиция и так понятна.
— Деньги где? – не медля, перешел к главному Рахим.
— Там же, – не раздумывая, ответил Янис.
— Перепрятал? Прямо на складе? – не очень-то поверил старый знакомый и открыто вытащил из кармана нож. – Где? Колись живо!
— Треть я забрал – моя честная доля. Остальное там. Арбузы где лежали, помнишь? Вот если с того места… – раскрывать фальшивую карту сокровищ Янис до конца не стал, врезал сапогом по руке с ножом, отбил в сторону, одновременно запрыгивая на подножку. Открывать дверь кабины, понятно, времени не было. Взлетел в кузов, от рывка заломило ногу, но куда ощутимее оказался тычок сзади в руку. Янис зарычал, хватая лежащий в кузове, порядком побитый брус-лагу…
…уже запрыгивал в кузов человечек – кривоногий, мелкий, рожа скуластая и незнакомая, но прыток, гад. Узкий ножичек в руке играет…
…гух! Торец лаги врезался в бандитскую морду. С торца в торец, как сказал бы Серый. Мигом исчез сшибленный за бортом…
…От кабины высунулся Рахим, скалил желтые зубы, показывал короткий клинок. Но уже кричали у ворот «Яна бьют!», топотала ремонтная братва сапогами и ботинками, шла на выручку…
… скакнул на забор Рахим. Метнул ему в спину увесистый брус Янис, но вышло плоховато – правая рука слушаться не желала. Беглец, извиваясь, вползал на высокий кирпичный гребень забора, но тут ему в поясницу прилетела метко пущенная кувалдочка – небольшая, килограмма в полтора. Рахим утробно охнул, с выпученными глазами свалился обратно под грузовик.
— Бей гада!
— Вяжите! – завопил Янис, оседая на доски кузова. – То бандит!
Рана оказалась неглубокой, но длинной – прямо от локтя и почти до ключицы. Метил бандитский нож под лопатку, но помешал плотный, промасленный бушлат и то, что сержант Выру на месте не стоял, не дожидался. Все равно крови вытекло изрядно, пока раздевали, пока наскоро рану заматывали…
Э-э, опять госпиталь. Чувствовал себя Янис слабовато, в сон тянуло: то ли от потери крови, то ли просто организм намеревался отоспаться, раз уж повод нашелся. Ходить ранбольной Выру мог, но желательно только до нужного места и сразу обратно на койку завалиться, раненую руку оберегая. Но поспать не очень давали. Сначала милиция приходила, потом явился старший лейтенант госбезопасности Ставок.
— Вот он, пропавший и неуловимый товарищ Выру! – многозначительно приветствовал представитель всевидящих органов.