— Товарстаршийлейтенант, а вот…
Серега махнул на него рукавицей:
— Возьмем, чего уж… Давай, Петров…
Взялись за окоченевшее тело, с некоторым трудом подняли на броню.
— Командир, значит, – вздыхал Петров, пытаясь поудобнее пристроить мертвого на не очень-то просторной броне, ворочая за ворот заскорузлого от крови бушлата. – Старший лейтенант, прямо как вы.
— Типун тебе на язык! – возмутился Серега. – Вот ты, Петров, и умный, и силой не обижен. Так держи язык на привязи, не всякое ляпать в голос надо.
Застучал прикладом о броню:
— Давай! Полный ход, курс на культовое сооружение!
Дернуло так, что чуть не свалились все втроем. Серега невольно оперся о мертвого, разглядел под бушлатом на шее в черной крови петлицы с танчиками – не полевыми, красивыми, довоенными. Наверное, еще в училище получал знаки танкист.
Катил на подъем Т-70, швырялся грязью из под гусениц, неловко торчало в полу-бок дуло пушки. М-да, никакого боевого вида. Интересно, стрелять-то механик из орудия умеет?
Петров показывал вперед, щетинисто усмехался:
— Да, обстрел как раз кончился, – согласился Серега, размышляя над предполагаемой позицией танка.
Танк поставили за развалинами непонятного строения – наверное, поповский дом когда-то имелся, но частично разобрали. Пехота протестовала – грозила кулаками из хода сообщения.
— Ты что ли рыл?! Сапер-бобер какой он тут, – заорал в ответ Серега. – Немцы копали, вот пусть и возмущаются. Танк укрыть положено. Вот же тоже, курад вас… никакой сознательности!
Подошел ротный:
— Завелся, значит?
— Ну, теперь есть бронированный резерв. Связь-то что?
— Нет связи. Из полка сообщили, что поддержат, и опять обрыв. А немцы для атаки скапливаются.
— Чего им не кучковаться, вечер зябкий. Накрыть бы их сейчас артиллерией…
Немцы атаковали, но как-то вяло, видимо, не успели сил скопить. Трофейный миномет живо выплюнул дюжину мин в сторону смутной цепи, наступающей к высоте, вступили пулеметы. Немцы струхнули и отошли…
Серега сидел в тесноте танка, грыз с танкистом сухари, запивал чуть теплым, добытым у пехоты чаем. Обсуждали премудрости стрельбы из танковых орудий. Как стрелять механик знал, ничего особо хитрого: «сорокапятка» – оружие проверенное и доступное, из него каждый пальнуть может. Вот попасть во что-то дельное – это иное дело, тут да, сложнее.
Механик ненадолго включал лампочку освещения, примерились к боеукладке, к остроголовым патронам-снарядам.
…— Настоящего бы наводчика… – вздыхал танкист. – И окопать бы машину. Может, из батальона кого пришлют.
Серега понимал – стоящая в траншее на другом скате высоты сгоревшая машина, лежащий рядом с танком убитый командир уверенности танкисту не прибавляют. Да и у кого она есть, та особая уверенность? Подкрепление не идет, со связью паршиво…
— Пошли осмотримся, пока обстрела нет.
Обошли высоту, переговорили с ротным и единственным взводным младшим лейтенантом. Было понятно, что немцы не уймутся – чувствовалось шевеление у противника. Решили выдвинуть один пулемет и стрелковое отделение на край кладбища – ротный дельные намеки вполне понимал.
— Ты тоже из ротных, что ли?
— Под Ржевом роту принял, успел вдоволь покомандовать, – пояснил Серега, открывая портсигар. – Сами-то в полк позже пришли?
Сидели на дне траншее, курили, прислушивались. Молча дымил танкист – среди командиров ему было неловко, но лучше пусть послушает, понимание общих действий будет побольше.
Засвистело… громыхнул с недолетом первый снаряд.
— Подтянули еще батарею, – вздохнул ротный. – Начинают…
Обстрел был короток, но плотен. Покарябали колокольню и угол церкви, обвалили часть траншеи, началась атака.
— Да как тут воевать? – нервно сказал танкист. – Ни зги не видно. Своих подавлю, если что.
— Не боись. Свои расступятся, пехота танки уважает.
Немцы атаковали с трех стороны, шли густо, не менее батальона. Трофейные мины давно кончились, гвардия отбивалась лично-стрелковым и пулеметами.
…Сверкала и пульсировала холодная тьма, бились о стены церкви трассеры, звенели по броне. Старший лейтенант Васюк занимался совершенно несвойственным делом – выводил танк на огневую. Матом и знаками, ударами по броне указывал, куда вывернуть – Т-70, рыкая во тьме, осторожно выползал из-за церкви, замирал – мехвод перебирался за орудие. Три-четыре выстрела – Серега пытался разглядеть, куда ложатся снаряды; но тут что с биноклем, что без бинокля – редкий разрыв разглядишь. Яростно колотил по броне: