— Ничего, это самый военно-морской жир, как в походе без него. А насчет галет вы со мной даже не спорьте – в галетах я разбираюсь, мне они, можно, сказать, жизнь спасли. Помнится, идем мы лесом, кругом фрицевская жандармерия…
Товарищ Васюк трепался и разглагольствовал вовсю – и это успокаивало. Не столько Яниса – тот был занят – умял, запивая горячим крепким чаем, щедрый бутерброд и перешел к «тарталеткам», – сколько пассажирок, слышавших и стрельбу, и взрывы, понятно, жутко нервничающих.
— Спасибо, – Янис утер рот. – Вот это ужин! Варенье – вообще несравненное.
— Это джем, – вздохнула Марина Сергеевна. – Хорошо, что товарищ Тамм с книгами банку прихватил. Что значит опыт у человека. Вы там осторожнее, пожалуйста, мальчики.
— Да, поосторожнее. И не вздумай на минах патроны экономить, нынче не то время, бей длинными очередями, – напутствовал Серый…
Выбираясь на палубу, Янис глянул на часы: было 19:31 все еще того же, крайне памятного 28 августа.
***
19:33. Взрывом двух мин перебит трал катера-тральщика Т-1210.
19:38. Катер-тральщик Т-1203 подсекает мину.
19:40. Подорвался на мине и затонул ТЩ-71 «Краб». Тральщики «Виестурс» и «Дзержинский» смогли спасти половину экипажа – 19 человек.
19:40. У лидера «Ленинград» подрывом минного защитника[8] перебит правый параван.
19:48. Катер-тральщик Т-1203 подсекает очередную мину.
19:50. Перебит трал катера-тральщика Т-1205.
19:50. Попытка атаки торпедных катеров противника. Благополучно отражена артогнем канонерской лодки «Москва».
19:51. Отряд Главных Сил обгоняет 1-й и 2-й конвои, возглавляет переход, следуя за тралами пяти базовых тральщиков.
20:06. Морской охотник МО-233 потоплен артогнем с мыса Юминда-Нина.
20:10. Подрыв подводной лодки С-5. Из воды спасено девять человек.
20:30. Из-за невозможности буксировки затоплен торпедный катер ТКА-103. Экипаж снят. Топил собрата пулеметным огнем и глубинными бомбами ТКА-37.
20:30. Поврежден взрывом мины в параван-охранителе[9] эсминец «Славный».
20:32. Подорвалась и тонет канонерская лодка И-8…
***
…Что-то утробно ухало и лязгало в трюме канонерки – И-8 уходила в воду носом[10], вот уже скрылась верхушка передней мачты. Огромные пузыри лопались у правого борта, скрипели листы обшивки, еще доносились крики боли из трюма…
…— Давай, товарищ, давай! – Янис тянул на борт матроса, ногти срывались, не получалось вцепиться в промокшую плотную ткань бушлата, человек висящий на конце за бортом, казалось, тонну весил. Одолели тяжесть, кашляющий водой человек немедля развернулся к борту, уже вдвоем потянули следующего утопающего…
Внутри И-8 сорвались крепления механизмов, словно бомбой ударило в борт – гибнущий корабль содрогнулся. Закричали еще остававшиеся на палубе канонерки люди.
— Прыгай! – заорали с катера, сопровождая указание многоэтажной бранью.
— Без мата, товарищи! – взвизгнула Марина Сергеевна, из последних сил затаскивающая вниз – в кубрик – обессиленного моряка. – Вот отвлекаете только, честное слово!
— Всем покинуть корабль! – скомандовали в рупор с мостика катера-тральщика, принимавшего людей с другой стороны И-8.
Небо над морем и гибнущим кораблем практически стемнело, на миг включился прожектор – луч четко высветил волны, плывущих людей, ящики, доски, листы бумаги и раскрытые книги, похожие на дохлых чаек…
— Выключить свет! Стрелять буду! – взвыл из рубки младший лейтенант Бураков.
Гаркнули, уже матерно, в рупор с тральщика, свет погас, в темноте кричали, стонали, хрипели люди, стучали машины катеров…
Вообще-то СКА «003» был ближе всех к месту подрыва и успел подойти к тонущей канонерке первым. Сигнальщик четко принимал сигналы семафора. (Кстати, Артемом сигнальщика зовут, вот ни единого лишнего слова не произнес парень, а отрабатывает верно. Ну а психика… кто ж без нее на войне.) Катер дал «самый полный», а малые размеры помогли развороту. Жутко боялись наскочить на мину, у Яниса аж глаза заслезились от напряжения. Успели принять прямо с борта раненых – первые минуты И-8 еще относительно ровно держалась на плаву, отчаянно сражалась команда за живучесть. Длиннорукий Янис первым принимал неуверенно держащихся на ногах моряков, по большей части на канонерке пострадали от контузии и ожогов. Раненых препровождали в кубрик, размещали в жуткой тесноте. Тут И-8 начала быстро уходить под воду…
Янис запомнил взгляд командира – промелькнул в глазах Яши истинный капитанский ужас. Ведь катер – скорлупка, а на канонерке восемьдесят с лишним человек, частью оглушенных, ослепших, частью почти потерявших себя и мужество в этом темном кошмаре, в плеске мазутных волн. Куда их? Потопят ведь несчастный «003»-й. И какой может быть опыт в подобных делах у вчерашнего курсанта-недоучки? Но младший лейтенант душой был настоящим балтийцем – свернул и сунул свой страх туда, где страху и надлежит быть, прокричал команду «сохранять спокойствие, паники не допускать». С умирающей канонерки отвечали в том же духе, пытались спустить с кормы шлюпку – там тоже были балтийцы. На счастье обоим кораблям, уже подходили тральщики…