Да нет, что тут ждать. На часах 5:44, уже посветлела стена дома, ярче листва плюща. Со стороны моря доносится чуть слышный гул – подходят самолеты.
Немцы не зевают – буквально сразу открывают заградительный огонь зенитки, кажется, что бьют недалеко. Но это с Пириты, уже из самого пригорода Таллина...
Зенитный огонь усиливается, доносится грохот первых бомб. Янис поджигает трубки и зайцем уносится за «свинарник, что пониже». Совсем не свинарник, приличный садовый домик, встревоженно колышется паутинка на окне…
Взрывы авиабомб, стук зениток. Все-таки далековато, хотя кто его разберет.
Издали машет Земляков – ложись! Янис падает за дерево, скидывает с плеча винтовку. Вообще-то стрелять нельзя – винтовочный выстрел достаточно звучен, хоть как его заглушай отдаленной бомбежкой, кто-то точно расслышит, вычислит. Должно обойтись…
Немецкий часовой нацепил каску, втянув голову в плечи, смотрит в сторону города. Да, звучно там дела идут.
Камрад Выру не совсем профессиональный взрывник, но опыт и по этой части имеет, в легкой инженерно-десантной автогруппе все его имеют. Отсчет времени горения запала в этот опыт входит. Янис и сам невольно втягивает голову в плечи…
Подрыв…
На миг вспухает заслоненное домом, но все равно яркое пламя, тут же гаснет в облаке дыма, широко летят камни, щепа, осколки стекол, барабанят по ветвям над головой…
Силуэт часового, на мгновение ставший черным, исчез. «Глушенного» выстрела не слышно, но, видимо, обер-лейтенант Робин не промахнулся. Вон – переводчик уже открыто бежит к дому, в руке маленький «вальтер»…
…Когда Янис добегает до машин, весь двор затянут пеленой дыма. Разгорается дом, кирпичный фасад уцелел, но видно, что крыша провалилась вовнутрь.
— Цела? – вопрошает Земляков.
Это не про камрада Выру, это насчет машины.
— С виду цела.
— Так заводи, заводи.
Краем глаза Янис видит, как обер-лейтенант Робин затаскивает в горящий дом тело часового – голова того откинута, поблескивают зубы, слабо капает кровь. Э, точно бьет из «нагана» напарник переводчика, того не отнять.
Ключ-самоделка подходит, «кюбель» заводится с пол-оборота. Не зря над этой технической проблемой размышлял камрад Выру, не зря на его автоопыт надеялись.
Янис сдает задним ходом, выбирается из дымной пелены. Удачно стоял вездеход – заслонивший грузовик побит обломками кирпича и черепицы, антенну на крыше смяло. Наверное, ценная аппаратура внутри – это же радиотехника, за ней будущее.
Сопящее и запыхавшееся начальство запрыгивает на сиденья и дуэтом орет выбирающемуся из-за руля водителю:
— Куда?!
— Один момент, господа офицеры.
Ян наскоро сметает обломком рейки обильную черепичную крошку с капота. Теперь порядок, а то взгляд будет привлекать.
Выкатывается «кюбель» на улочку – занятый немцами дом стоит, э… стоял удобно, можно выехать не через деревушку, а сразу за рощу и к дороге. Управление машиной осваивать нет нужды – немало поездил камрад Выру на таком вездеходике, хорошая машинка. Впрочем, плохих машин не бывает, бывают непонимающие шоферы.
— Дружище Вальтер, обрати внимание, как хладнокровен наш водитель. Нас практически разбомбило, а он лишь обмел машину и даже не поморщился.
— Наш друг эстонец. Это люди без нервов. До них лишь дня через три доходит, что сверху что-то падало и взрывалось.
Янис лишь усмехается. Эти подначивания насчет эстонской медлительности и тугодумия уже давно лишь забавляют камрада Выру.
— С первой задачей управились. Но номера нужно сменить, – напоминает герр Земляков.
Машина стоит за деревьями, командиры присматривают, Янис свинчивает и навинчивает новые таблички – в ранце имелись заготовленные фальш-номера и необходимые инструменты – куда же без них.
Налет советской авиации закончился – он и был-то не очень действенным, зато строго своевременным. Камраду Выру не положено, да и не особо хочется знать о полном плане операции, о том, откуда так точно знали о ночевке немцев-радиопеленгаторов, о множестве деталей. Но вот трафареты начальство дало идеальные – будто на станке их распечатывали. И краска отличная. Закрасить старый тактический знак на крыльях «кюбеля», нанести новый – минутное дело. Можно о таких технических мелочах спрашивать? Э, наверное, лучше не надо.
Машина подвернулась недурная. У «кюбеля» только на заднем левом крыле вмятина и длинная безобразная царапина, и запаски нет.
— Мы готовы, господа офицеры. Еще минута и краска подсохнет. На ходу чуть припудрится пылью, будет в самый раз.