— Гражданин Выру, вы почему скрывались от призыва?! – немедля напрыгнул немолодой эстонец с капитанскими петлицами.
— Не-не, давайте по порядку, без спешки, – мягко намекнул круглолицый лейтенант и глянул уклончиво-доброжелательно. – Янис Мартинович, как получилось, что у вас в документах стояла иная фамилия?
Янис сдержал вздох и полез в карман за дополнительными документами. Вот имелись предположения, что все этак и пойдет, с подозрениями и непониманиями.
— Это писарь напутал. Я сразу требовал переписать и указать правильную фамилию. Сказали «нет возможности». Но справки выдавали по моему требованию…
Вообще справок скопилось изрядно, это если от лиепайской начинать. Намек знающего и опытного командира Василька тогда был крепко принят во внимание, тщательно собирались все бумаги, удалось сохранить. Спасибо и немецким резиновым изделиям, выручили…
Особист изучал справки, капитан-эстонец тряс краснофлотской книжкой, внезапно вернувшейся из недр полковой канцелярии, и рычал:
— Так не бывает! Выру, вы специально скрыли фамилию! С какой целью?
— Может, какая цель и была, так то у делопроизводителя в Ленинграде. Я протестовал. Там печать стоит, что исправлено, – угрюмо сказал Янис.
— Спокойнее, товарищи. Красноармейца Выру, который, как показывает первая проверка, был призван как краснофлотец Вира, никто пока не обвиняет. Разыскивается он как свидетель, наше дело направить военнослужащего куда указано. Товарищ капитан, прикажите оформить бойцу командировочные, выдать всё что положено. Гм, а сколько от нас до Москвы будет суток следования?
— До Москвы?! Он же сбежит! – капитан ткнул пальцем, почти попав в лицо Янису. – Смотрите, как устроился: другая фамилия, «годен к нестроевой». А был ли ранен, вот что нужно проверить. Тщательно проверить!
Рвать на себе гимнастерку и показывать шрамы Янис не стал. Но понял, что эстонский полк ему не очень-то нравится. Наверное, и приличные люди здесь есть, но капитан… в глаз ногтем норовит, ногами топает. Прямо как маленький. Хотя что на маленьких понапраслину возводить, Пых куда повоспитаннее.
— Проверят, товарищ капитан. Там проверять умеют, – особист довольно доброжелательно кивнул Янису. – Вещмешок получили? Собирайтесь, хоть Москву посмотрите. И пусть ему гимнастерку поменяют. Что это за рукава? Все же в столицу едет.
Довольно странно поворачивалась судьба товарища Выру, и сколько Янис себе не напоминал, что так оно и бывает, как-то не очень спокойно на душе обстояло.
Сутки просидел в неуютной вокзальной комендатуре, пока не подсадили под присмотр. Оказался в вагоне вроде почтового, но не совсем почтовом, поскольку сопровождали его четверо бойцов НКВД. Не вагон, конечно, сопровождали, а груз в опечатанных мешках, тщательно прикрытых брезентом.
— Нарушаем, – сумрачно напомнил сержант из вагонной охраны еще в комендатуре. – Не положено так, товарищ лейтенант.
— Приказ непосредственного начальства расслышал? – особист кивнул на телефон. – Исполняем. Мы с уполномоченным по станции тебе акт о сдаче под сопровождение подписываем. В Москве примут.
— Не положено, – стойко сопротивлялся сержант. – У меня груз, принимать подконвойных не имею права.
— Я не подконвойный, – счел должным вставить слово Янис.
— Он не подконвойный! – подтвердили особист и уполномоченный комендатуры.
— А кто он тогда? – резонно вопросил сержант.
— Пассажир. Дополнительный. Сержант, ты приказ расслышал? Тогда какого… – особист перешел на слова нецензурные, но внятные.
…— Смотри, как там тебя… Выра, – предупредил сержант, подсаживая пассажиро-груз в высокий вагон. – Если что, стреляем без предупреждения.
— Э, напугали, – обозлился Янис. – Я стреляный, немцы тоже не особо предупреждали. И вообще я не подконвойный! И Выру моя фамилия!
— Да хрен тебя знает, кто ты такой, – осуждающе проворчал сержант, как все сержанты, не любящий неопределенных ситуаций.
Сержанта звали Василием, мужиком он оказался неплохим. Как и остальные бойцы, охраняющие груз. Главное было на груз и винтовки охраны не смотреть, и вопросов по службе не задавать. Янис это понимал, вполне дружески ехали. Рассказывал про фронт, до которого конвойные вояки доезжали крайне редко, да и то, чтобы быстро сдать груз. С пропитанием обстояло неплохо – не растолстеешь, но если экономно, то вполне. Печка в вагоне имелась, варили кашу и «кулеши». Выданные на дорогу красноармейцу Выру буханки относительно свежего хлеба пришлись кстати. Ну и нары, рассчитанные на десять человек – хочешь сверху спи, хочешь – снизу. Отлеживался Янис, отдыхал, набирался сил. Но мысли о том, что будет, когда до той Москвы докатишься, жизнь немножко отравляли. Ну и то, что в Тыхау написать не успел, тоже было нехорошо. Определенно, будут там волноваться.