Опять ждал Янис. Немного отлегло. Претензий к товарищу Выру у органов нет, да и глупо было опасаться – не потащат рядового бойца через полстраны в столицу, чтоб обвинить и осудить. Не того полета птица. А капитана, в смысле майора Осташева действительно жаль. Рассудительный был командир, тогда они с Васильком…
Вернулся озабоченный старший лейтенант:
— Так, товарищ Выру. Решение откладывается. Назначение получите завтра. К 9:00 прибыть в комендатуру Павелецкого вокзала, там выдадут проездные документы, узнаете направление. Задача ясна?
— Так точно.
— Хорошо. Пока прогуляйтесь, посмотрите столицу. Вот суточный пропуск. Да, и вот – поздравляю с наградой.
В руках Янис вместе с красноватым листком пропуска оказалась коробочка. Внутри медаль «За боевые заслуги».
— Не вижу радости, товарищ Выру, – удивился старший лейтенант.
— Виноват. Это от внезапности.
— Действительно неожиданно. Я как-то упустил из вида, а сейчас в сейф товарища майора полез, а там на вашем деле лежит награда. Порядок был в делах у товарища Осташева.
— Так точно. Служу трудовому народу! – опомнился Янис.
— Стоп. Давайте уж как положено. А то мне лично награждать военнослужащих не приходилось, вот наоборот бывало, – старший лейтенант открыл коробку. – Красноармеец Выру Янис Мартинович, от лица командования вручаю вам государственную награду…
Как спускался, как показывал отмеченный пропуск, Янис не особо помнил. Окончательно очухался, стоя на солнечной улице. На гимнастерке сияла медаль – немного криво приколотая – зато блестящая и откровенно сюрпризная. Ух! – как говорят знающие люди. Обошлось. За спиной возвышалось здание, серьезное, если не сказать страшноватое. Но на деле обернулось все совершенно не так, как опасался трусливый товарищ Выру.
Янис хмыкнул, помянул курада, поудобнее закинул на плечо вещмешок и шинель. Москва – тут, видимо, все этак… особо непредсказуемо. Теперь требуется разыскать неизвестный Павелецкий вокзал. Но это только завтра, а пока… пока почти сутки внезапного отпуска.
Шел отмеченный пусть не очень высокой, но заслуженной наградой красноармеец Выру по летней улице. Вот медаль, да. «За отличные действия по обеспечению связи и выхода дивизии из окружения», как сказал сведущий товарищ из госбезопасности. Ну, положим, выходила дивизия уже без помощи пораненного связного, наоборот, его самого вывозили-вытаскивали. Эх, надо было спросить про Серого и остальных. Тоже ведь, наверное, награждены? Хотя расспрашивать и любопытствовать в том серьезном здании было неразумно: все же организация прямо противоположной направленности – сама крепко спрашивающая. Потом как-нибудь подробности узнаем.
Шагал Янис, оценивал столицу. Что можно сказать… точно не Ленинград. Тут этак всё… по деловому, всё для работы организовано. И если внимательнее смотреть, везде приметы войны: часть окон и витрин забита досками или заложена мешками с песком, в изобилии противотанковые сварные «ежи», правда, сдвинутые с дороги, зенитчики дежурят, военные машины проезжают. По окнам и дверям видно, что часть организаций эвакуирована, малолюдны многие конторы и управления. Зато остальные организации работают во всю силу. Порядок и напряженное производство. Даже строят что-то за забором, причем на дот не похожее, видимо, уже и послевоенное назначение здания учитывают.
Янис уже и не помнил, когда попросту вот так приходилось гулять по улицам. Денег имелось не то чтобы много, в обрез, – не рассчитывал на культурные прогулки. Но кое-что в кармане было. Когда ноги вывели к Центральному телеграфу, оценил глобус на фасаде, и купил открытку с шикарным видом Кремля, тут же написал, отправил в далекий Тыхау. Вот удивятся! Писал кратко, обще, но Кира поймет, а Пых уж саму открытку-то на славу поразглядывает – замечательно нарисовано, цветная, видимо, до войны еще печатали.
Время имелось, проехался товарищ Выру на метро, подробно осмотрел устройство замечательного технического сооружения. Вот это да – такого в Ленинграде точно нет, это уж не говоря обо всем остальном мире. Тут аж двадцать одна станция, и еще строят.
Видел Янис и Кремль – уже не нарисованный, а самый настоящий, пусть и раскрашенный, замаскированный изображенными на стенах окнами и очертаниями жилых зданий. Да, сюда бы после войны с Кирой и Пыхом приехать, глянуть на всё мирное и заново покрашенное.
На Красную площадь товарищ Выру все же не пошел, глянул издали. Маячили на подходе бдительные конные и пешие патрули, а нормальный солдат патрули уважает и старается лишний раз не отвлекать от несения службы. Кроме того, имелась задача пусть не столичного размаха, а личного, но весьма нужного.