Объект интервью одарил вашего корреспондента гипнотическим взглядом и сделал еще одну затяжку, глубоко втянув дым в легкие и выпустив его через ноздри. Мистеру Блаю эти зловещие манипуляции напомнили картину с драконами, виденную им в земной жизни. Однако он не рискнул обратить внимание собеседницы на сходство.
– Да, вы догадались правильно. Возможно, вы не такой идиот, как мне показалось вначале.
Затем, ухватившись за край стола – так, что скрипнула дубовая доска – она выпрямилась на стуле.
– Но что вы имели в виду, сказав «всего лишь женщина»?
– О, это только словесный оборот, – поспешил заверить ваш корреспондент, внутренне содрогнувшись. – У меня, видите ли, иронический склад ума и…
– Будь я мужчиной, – ответила миз, – от чего Господь меня уберег, то в два счета стала бы первым номером… и вы, алкоголик вшивый, не посмели надо мной насмехаться!
– О, вы ошибаетесь, – заявил ваш храбрец, – я совсем не смеюсь над вами. Но есть один момент, который вы не приняли во внимание. Еще задолго до постройки второго судна (первое захватил король Джон) было решено, что во главе проекта встанет Файбрас. Нынешняя ситуация полностью соответствует конституции Пароландо, которую вы должны знать, поскольку он лично вам ее продекламировал. Вы ее усвоили и, дав клятву, приняли ее. Так к чему же все это чириканье?
– Значит, вы, клоун несчастный, так ничего и не поняли! Суть в том, что от вашей хартии разит мужским шовинизмом. Следовательно, она может быть нарушена.
Ваш корреспондент еще раз хлебнул самую малость бодрящего напитка.
– Но ведь все не только уже решено, но и выполнено. Даже если некто, столь опытный, как вы, и будет допущен к работам, то все равно он может стать только вторым – помощником руководителя проекта капитана Файбраса и первым членом экипажа. Но не больше.
– Но ни у кого из них нет опыта офицера с «Графа Цеппелина». Послушайте, я сейчас вам все объясню…
– Здесь слишком жарко и накурено для научных дискуссий, – заметил ваш корреспондент, вытирая пот со лба. – Я, собственно, хотел бы побольше узнать о вашем происхождении и о некоторых подробностях прежней жизни. Вы же представляете, что такое людское любопытство. Скажем, весьма интересно выяснить ваше состояние после Дня Воскрешения, а также…
– Вы надеетесь, что ваше мужское обаяние заставит меня вывернуться наизнанку? Может, вы еще хотите воспользоваться удобным случаем?
– Боже сохрани, – заверил мистер Блай, – это чисто профессиональный интерес и…
– Та-ак! – Она сделала еще одну затяжку. – Кажется, я вас вспугнула! Да, вы все одинаковы. Встретив женщину, у которой ума и воли побольше ваших, вы сразу же выпускаете пары и превращаетесь в проколотый шар! Да, в шар с дыркой!
– Истинная правда, миз Гилбора, – заспешил ваш бесстрашный, чувствуя, как пылает его лицо.
– А теперь – вон отсюда, ничтожество!
Ваш корреспондент счел благоразумным подчиниться этому приказу. Так прошло незавершенное интервью!"
12
Утром Джил вынула из газетного ящика вчерашний выпуск «Вестей». По-видимому, кое-кто уже читал его и теперь вдоволь потешается над ней. Она раздраженно развернула газету на странице «Новоприбывшие», подозревая, что чтение не доставит ей радости.
Трясущимися руками Джил быстро листала страницы. Еще во время прежней жизни ей следовало привыкнуть к мысли, что люди типа Бегга способны печатать всякую чушь, но это интервью было просто омерзительным! Чего же иного можно было ждать от издателя грязного желтого листка из аризонского захолустья? Файбрас кое-что о нем порассказал.
Больше всего ее возмутила фотография. Она и не подозревала, что ее успели сфотографировать в то первое утро в Пароландо. Объектив увековечил ее в глупой, почти непристойной позе. Совершенно нагая, Джил сушила свою одежду, согнувшись так, что ее груди свисали словно коровье вымя, руки были растопырены и на каждой развевалось по длинному полотнищу. Она уставилась куда-то вверх, из разинутого рта торчали огромные зубы.
Конечно, фотограф сделал несколько снимков, но Бегг выбрал именно этот, чтобы сделать из нее посмешище.
Джил пришла в такую ярость, что чуть не забыла захватить свой цилиндр. Она повесила его на руку, словно оружие, которым собиралась раскроить голову Беггу, в другой зажала газету – тоже пригодится, как кляп, – и устремилась на штурм редакции. Однако, подойдя к двери сего почтенного заведения, она опомнилась и замерла у порога.
«Приди в себя, Джил! – подумала она. – Ты делаешь сейчас как раз то, на что рассчитывает он и вся эта грязная компания. Спокойней, думай головой, а не кулаками. Конечно, отхлестать его по щекам прямо в редакции было бы огромным удовольствием. Но тогда все задуманное рухнет. Нужно смириться. Нужно вытерпеть все».