— Чрезвычайно благодарен, — поклонился Том. — Хотя все к лучшему! Тем скорее я готов претендовать на одно из их патрульных суденышек. На первое время нас пятерых достаточно, а потом наберем еще людей.
Но дело оказалось значительно сложней. Государственный чиновник, к которому они обратились, заявил, что за судно они обязаны отработать определенное время. Если это их не устраивает, пусть убираются вон.
Фригейта с командой не было, он умчался по своим таинственным делам. В хижину он возвратился с улыбкой на лице. Казалось, добрые вести переполняют его, излучаясь во все стороны.
— Я договорился с Новаком!
— Что значит — договорился? — хмуро спросил Фарингтон.
Фригейт сел на бамбуковый стул и закурил сигарету.
— Так вот! Сначала я спросил, не угодно ли ему построить другой дирижабль. На согласие я не надеялся, да Новак его и не дал. Он заявил, что будет построено еще несколько дирижаблей — но не для нас, а для их патрульной службы, на случай войны.
— Вы хотите, чтобы мы стянули дирижабль? — заворчал Фарингтон. Взбешенный коварством Подебрада, он, тем не менее, чувствовал некоторое облегчение; воздушное судно по-прежнему доверия ему не внушало.
— Ни в коем случае. Мы с Нуром решительно против кражи чьей-либо собственности… это у вас, двух фантазеров, чешутся руки на чужое. После того, как моя первая просьба была отвергнута, я изложил вторую. Новак заикался, мялся, но, в конце концов, обещал ее выполнить. Для этого потребуется меньше материалов и времени, чем для строительства дирижабля. Ему было явно неловко перед нами из-за мошенничества Подебрада, и он считал себя обязанным как-то нам помочь. Кроме того, его чрезвычайно заинтересовала сама идея воздушного шара: у него был сын — аэронавт.
— Воздушный шар? — выдохнул Фарингтон. — Вы все еще носитесь с этой бредовой идеей?
Зато Тома эта мысль явно заинтересовала, но его одолевали сомнения.
— А как быть с ветрами над горами? Нас же может отнести к югу.
— Верно. Но мы находимся севернее экватора, и если циркуляция воздушных потоков вверху происходит так же, как на Земле, то шар полетит на северо-восток. Труднее миновать штилевую зону. Но я попытаюсь сконструировать такой воздушный шар, который гарантирует нам достижение полярной зоны.
— Безумец, безумец! — качал головой Мартин.
— Вы отказываетесь участвовать в постройке?
— Нет, я этого не сказал. Но мне нужно вначале все обдумать. Что касается ветра, то вряд ли он будет попутным. Нет, все-таки нам лучше построить обычное судно!
Фарингтон ошибался или лукавил: на предполагаемой высоте их полета северо-восточные ветры были достаточно устойчивы.
Когда Фригейт рассказал о конструкции задуманного аэростата, на него со всех сторон посыпались вопросы и возражения.
— Конечно, я знаю, что никто и никогда не пытался построить такой воздушный шар, — отбивался Фригейт, — но это наш единственный шанс на успех!
— Да, — признал Мартин, — но Жюль Верн выдвинул эту идею еще в 1862 году. Если она так хороша, почему же никто ее не осуществил?
— Вот этого я не знаю. Если бы у меня на Земле завелись лишние деньги, я бы его непременно построил. Нам предстоит преодолеть огромные пространства, и мы можем сделать это лишь таким путем. Воздушный шар обеспечит нужную скорость — миль триста в день. По Реке нам придется совершить путешествие в миллион миль, а с помощью «Жюля Верна» и удачи мы десятикратно сократим путь.
Они долго спорили, но, в конце концов, согласились с предложенным планом. Началась работа. Больше всех нервничал Фригейт. Его волнение возрастало по мере приближения срока первого подъема. В ночных кошмарах ему постоянно мерещился разбитый аэростат и трупы его друзей, изуродованные, с переломанными костями. Но на людях он старался не проявлять слабости и работал не покладая рук.
В романе «Пять недель на воздушном шаре» Жюль Верн предложил достаточно простое, но опасное решение. Фригейт, однако, прекрасно понимал, что буквальное воплощение в реальность литературного образца чревато провалом.
Вскоре шар был готов и команда совершила на нем двенадцать пробных полетов. К общему удивлению (Фригейта — в особенности), лишь один из них оказался не вполне удачным. Правда, все полеты проходили на небольшой высоте, шар не поднимался до вершин гор, окружавших долину. Они остерегались далеко удаляться от Новой Богемии, чтобы не опоздать к намеченному сроку окончательного вылета.
Доктор Фергюссон, герой Жюля Верна, сконструировал воздушный шар, используя способность водорода расширяться при нагреве. Этот принцип применили дважды, в 1785 и 1810 годах, но оба шара разбились. Верн придумал нагревающее устройство, весьма мощное и эффективное, но оно существовало лишь на бумаге. У Фригейта в резерве была передовая технология, не сравнимая с существовавшей во времена французского фантаста, и на ее основе он добавил много усовершенствований. Позднее он хвастался, что подобное сооружение создано впервые за всю историю человечества.