Рядом с ними на палубу сел вертолет. Прежде чем подняться в кабину, Сирано шагнул к своему поверженному сопернику и наступил на его шпагу, опасаясь, что тот схватится за оружие. Но он даже не шевельнулся, пока Сирано наскоро бинтовал его рану. — Скоро здесь будут ваши и сделают все, как следует… Я могу оказать вам лишь первую помощь… — Сирано задыхался от усилий.
Он подошел к вертолету, влез в кабину и тяжело опустился на ближайшее сиденье. Бойнтон резко поднял аппарат, не успев даже захлопнуть люк, и начал разворачивать его к верховьям. Позади Сирано полулежал в кресле совершенно голый Джон.
— Прикройте его. И свяжите руки и ноги, — приказал француз.
Он посмотрел на корабль. По посадочной палубе металось человек двадцать. Откуда они взялись? Люди беспорядочно палили вверх, огоньки выстрелов вспыхивали светящимися облачками, но причинить вред не могли — вертолет уже поднялся ярдов на тридцать. Интересно, догадывались ли они, что их капитан здесь, в кабине?
Что-то сильно ударило его по затылку. Он осел в кресле, погружаясь в серую муть беспамятства, едва различая чьи-то голоса, крики… Перед ним поплыли странные, искаженные образы прошлого: уродливое лицо его школьного учителя, смутный силуэт деревенского кюре. Этот грубый мужлан поколачивал своих учеников, прикладывался палкой и к его спине. Лет в двенадцать Сирано, придя в неистовство, напал на священника, свалил с ног и отдубасил его же собственной палкой… Раздувшиеся, гротескно искаженные лица надвигались и уплывали. Понемногу он стал приходить в себя и расслышал крики.
— Невероятно! Он сумел удрать! — голос Бойнтона.
— Он врезал мне, локтем под ребра, а Сирано стукнул по голове, — взволнованно частил Кейбел.
Вертолет повернулся, слегка накренившись, и Сирано разглядел сквозь открытую дверцу судно. Отблески бортовых огней скользнули по палубе, осветив распластанное обнаженное тело короля. Он молотил кулаками по настилу, пытаясь приподняться. Эта картина промелькнула мимолетным кадром, и все скрылось во мгле.
— Ему не выжить! — воскликнул Бойнтон. — Любой, свалившись с высоты ста футов, переломает все кости!
Повернуть назад, чтобы убедиться в его смерти, слишком рискованно. Их противники могли пустить в ход не только пистолеты, но и ракетные установки, а их снаряды были опасны на любой высоте.
Бойнтон, однако, оказался парнем не из пугливых. Разъяренный исчезновением пленника, он вновь повернул к судну. Не долетев сотни ярдов до кормы, вертолет завис в воздухе. Правую ракетную батарею охватило пламя, над ней взвивались клубы дыма. Палуба была завалена телами, и частями деревянной обшивки.
— С ними покончено! — выдохнул Бойнтон.
— Может быть, разнести их подчистую? — предложил Стьюртевен.
— Чем? Пулеметами? — спросил Сирано. — Нет, лучше убраться отсюда. Если выжил хоть один из команды, он может пустить в ход оставшуюся целой ракетную установку и разнести нас. Мы и так провалили дело.
— Не согласен, — возразил Бойнтон. — Да, мы не можем забрать труп Джона, но он же мертв! И корабль поврежден так, что восстановить его непросто.
— Вы полагаете, Джон умер? — усмехнулся Сирано. — Хочется верить… Но я не стал бы делать рискованных утверждений, пока не увижу его останки собственными глазами.
67
Чертыхаясь и скрипя зубами от боли, пятеро на «Жюле Верне» осматривали раны друг друга. У троих были повреждены ребра; трещины или переломы — сказать мог только врач. Фригейт отделался растяжением мышц. Фарингтон и Райдер ощупывали свои окровавленные носы, к тому же у Мартина мучительно ныло колено. Погас проехал лицом по полу; у него была сорвана кожа на лбу, и рана сильно кровоточила. Один Нур остался невредим.
Но у них не было времени привести себя в порядок — взлетевший вверх шар то относило к Реке, то снова бросало к горам. Грозовые тучи исчезали со скоростью удирающего от полиции громилы. К счастью, система освещения аэростата не пострадала, и Мартин принялся осматривать приборы. Нур, вооружившись фонарем, проверил все патрубки, обмазывая их герметизирующей пастой. Вновь осмотрев их сквозь лупу, он сообщил, что утечки газа нет — пузырьки в соединениях не показывались.
Фарингтон отнесся к его словам скептически.
— Ну да! Слишком уж нам везет! Вот сядем и выпустим газ, тогда и поглядим, как обстоят дела.
— Мы останемся в воздухе до тех пор, пока шар сохраняет подъемную силу, — возразил Фригейт. — Не думаю, что нам удастся сесть, пока нас несет северный ветер. К тому же при посадке мы рискуем потерять аэростат — кто знает, как к нему отнесутся местные жители. Стоит попасть к каким-нибудь дикарям, и наша песенка спета.