— Твои люди? — Кон рассмеялся, и этот звук, как темная патока, раздался у меня в голове. — Те, которых мы уложили там, у ворот? Те, кого мы зарезали на территории? Те, что нашпиговали свинцом на твоей подъездной дорожке? Может быть, люди в кусках в вашем фойе?
Руки Винса дрожали, он издавал жалобные звуки:
— Не делай этого.
— Ты сделал это сам, как только назначил цену за ее голову, — Кон завел меня за спину и снова пнул Винса. — Когда ты думал, что можешь прикоснуться к ней, — еще один удар, на этот раз с треском ломающихся ребер. — Когда ты пытался изнасиловать ее! — еще один пинок. — Ты легко отделался. Я хотел сделать это медленно. Сделать больно. Заставить заплатить за всё, что она из-за тебя перенесла, но я приберегу все это для Берти.
— Его сын, — проговорила я. Мой голос дрожал, даже несмотря на то, что руки уже не тряслись больше. — Берти — его сын. Вот почему он хотел меня убить, почему нанял Рамона. Он не хотел, чтобы у его сына были из-за меня проблемы.
Кон оглянулся на меня через плечо, удивлённо подняв брови.
— Позволь мне первым тебя поздравить с тем, что твой ребёнок оказался таким психопатом, Винс, — произнес Нэйт и снова выглянул в коридор. — Хорошая работа.
Кон повернулся к Винсу и опустился на колени. Страх в глазах Винса был бальзамом на мою израненную душу. Судьба быстро настигала и карала и теперь приняла облик моего собственного ангела смерти. Эти чувства можно назвать жаждой крови?
— Я хочу, чтобы ты знал: я намерен хорошенько позаботиться о Берти. Око за око. Время, которое я не могу потратить на тебя, я потрачу на него.
Глаза у Винса расширились, и он сделал глубокий, булькающий вдох. Ему удалось издать лишь одну ноту крика, прежде чем Кон нажал на курок.
Глава 36
Конрад.
— Не уходи, — попросила Чарли и прижалась ко мне, из ее глаз текли слезы. — Давайте просто уйдем, все трое. Просто уйдем и никогда не будем оглядываться.
— Нам надо закончить с этим, — ответил я, приподнял её подбородок и поцеловал, проникая языком в её рот и наслаждаясь её вкусом. Она обняла меня за шею и держала, пока я вбирал с ее губ всю смелость, которая мне необходима. Ее кожа согрелась под одеялом, и мне ничего так не хотелось, как заключить её в объятия и бежать с ней. Но не сейчас. Пока Берти не лежал мертвый у моих ног.
— Как ты хочешь это сделать? — поинтересовался Нэйт. Он стоял в дверях с решимостью в глазах.
— Чарли, — окликнул я, вытаскивая из кармана ключ от «Ауди». — Возьми ключи. Иди прямо по подъездной дорожке. Если увидишь кого-нибудь, стреляй. Не задавай вопросов, просто целься в грудь и нажимай на курок, пока они не перестанут двигаться. Когда дойдешь до главной дороги, поверни налево. Машина стоит на краю участка у высоких кустов. Садись за руль. Двигайся на запад. В багажнике спрятаны деньги.
— Пожалуйста, не надо, — её умоляющий тон пробил насквозь мою кожу и застрял там. Она разорвала меня на куски, просто желая меня.
— Я должен, — ответил я. Отказ от нее вызвал внутреннее кровотечение, которое, я не был уверен, когда-нибудь остановится. Я поцеловал ее в лоб и провел рукой по ее волосам. — Я люблю тебя.
Она выпрямила спину, хотя по щекам у нее текли слезы:
— Я могу помочь. Я имею такое же право на Берти, как и ты. Это меня связали в подвале.
Я улыбнулся, ее жажда мести сладко засела у меня на языке, хотя я не хотел рисковать ею. Больше не хочу.
— Ты сильная. Поэтому я знаю, что с тобой все будет в порядке, но ты не привыкла убивать. Не похожа на меня, — я вытер её слезы большими пальцами. — И я не хочу этого для тебя. Убивать становится легче, потому что каждый раз теряешь часть себя. Я не хочу, чтобы свет внутри тебя погас, как погас мой свет.
Она глубоко вздохнула.
— Тебе надо уходить, — я поцеловал её еще раз. — Мы с тобой еще встретимся.
Её взгляд пронзил меня:
— Я тебя больше никогда не увижу, да?
Я мог бы продолжать лгать ей, но она уже знала правду. Пули Рамона изрешетили мой бронежилет в клочья, и я не знал, сколько людей ещё осталось убить. Шансы увеличились, но все равно счет был не в мою пользу. Я покачал головой.
Она обхватила ладонями моё лицо, нежно, но твердо, и попросила:
— Попытайся, ладно? Попытайся для меня.
— Обязательно. Клянусь, — ответил я, целуя её в лоб. — А теперь идти. Мы должны заняться этой скотиной, пока у нее не выросли ноги.