Я вздохнула и обняла его за талию со словами:
— Думаю, это неплохой план.
— Я рад, что ты не против, — проговорил он, прикасаясь к моим губам поцелуем, но прежде чем он смог поцеловать меня так, как я мечтала весь день, дверь распахнулась, и мы услышали голос:
— Ой, да вот же мои милые голубки!
Я ахнула, когда Кон потянул меня за собой. Рамон стоял в дверях с пистолетом в руке и улыбкой на изуродованном лице. Правая сторона была неподвижной маской, а рядом с глазом тянулся шрам.
— Нравится тебе, как я теперь выгляжу? — спросил киллер, продвигаясь вглубь магазина, стараясь поймать мой взгляд.
Конрад повернулся за ним.
— Не двигайся, Кон! — крикнул Рамон. Его рука дрожала, но он держал пистолет, целясь в нашу сторону. — Вы хоть представляете, как долго я вас искал? Вас трудно было найти. Очень, — продолжал Рамон, подходя ближе.
— Кто-то отдал приказ на меня? — спросил Кон и вытянул руки перед собой, пытаясь успокоить Рамона.
Я медленно попятилась назад. Рядом с кассовым аппаратом на стойке лежали маленькие молотки с встроенными гвоздодерами.
Рамон рассмеялся, и одна сторона его лица исказилась.
— Никто не приказывал вас прикончить. Нэйт пригрозил, чтобы никто даже не произносил твое гребаное имя, как только стал боссом. Я хотел убить и эту русскую девчонку тоже, но он позаботился об её защите, — сказал Рамон, пожимая плечами. — Может потому, что я убил её семью. Но это уже не важно. Теперь я здесь. И вы теперь здесь. И пришла пора кое с кем расквитаться!
Я потянулась к одному из молотков.
— А мое лицо? Это все из-за тебя, Кон. Бл*дь. Ты. Перерезал мышцы, но не нервные окончания. Я чувствую, как оно болит, чувствую боль от пули, как будто это случилось только вчера.
— Это очень грустная история, всё это так печально, Рамон, — сказал Кон и указал на пустые ведра из-под краски у двери. — Так ты зашёл, чтобы взять одно из них, чтобы слить туда твои слезы? На этой неделе на них специальная акция. Два по цене одного.
— А ты шутник. Очень смешно, — ответил Рамон и снова посмотрел на меня. — Я заметил, что ты ждешь ребенка, когда ты переходила улицу, да?
Я с трудом сглотнула.
От его полуулыбки у меня по коже побежали мурашки. Он продолжал:
— Вот я и говорю. Значит, Кон будет папочкой? Как чудесно! Я пришел поздравить вас заранее. Я расскажу тебе, что произойдет. Во-первых, я собираюсь связать вас обоих в задней части вашего милого хозяйственного магазинчика. Конечно, я воспользуюсь твоей веревкой. Я уверен, что она у тебя самая лучшая в этом городишке. Потом я продолжу и познакомлюсь с твоей малышкой. Вытащу этот плод и скажу «привет». Пока ты истекаешь кровью, я снова займусь Коном — отрежу ему член и засуну в его глотку, для начала.
Я отшатнулась к стойке.
— Я тебя напугал? — спросил он, наклоняясь ближе. — Мы не можем допустить, чтобы будущая мамочка испугалась, особенно в день родов.
Я выпрямилась и сунула молоток в задний карман Кона.
— Я не боюсь тебя, Рамон, — ответила я и подошла к Кону, чтобы отвлечь Рамона. — У тебя была кишка тонка, чтобы убить нас обоих тогда, когда у тебя был шанс.
— Заткни свой поганый рот! — он махнул на меня пистолетом. — Я здесь, чтобы закончить свою работу, и на этот раз я сделаю все правильно.
Кон опустил свою левую руку, прикрывая меня.
— Отпусти её. Просто убей меня, садистский ублюдок.
— Слишком поздно, — произнёс Ромон, подходя ближе. — Как я уже говорил, мне нужна веревка.
Прежде чем я успела моргнуть, Кон вонзил молоток-гвоздодер в горло Рамона. Он вырвал пистолет из его руки и выстрелил ему в лицо, затем повернулся ко мне.
— Чарли? Ох, чёрт, Чарли! — воскликнул он. Кон прижал руку к моему животу, а в это время кровь пропитала мой белый сарафан.
Медицинские приборы запищали, вытаскивая меня из беспокойного сна. Почему я здесь? Образ Рамона вспыхнул у меня в голове: пистолет в руке, искаженное лицо. Потом Кон. Его кожа побледнела, а глаза расширились, когда он вёз меня в отделение неотложной помощи.
Я потянулась рукой вниз и пощупала свой живот. Выпуклость исчезла. Слёзы обожгли мне глаза. Мой ребенок. У меня снова забрали Джесси. Рыдания сотрясли меня, когда я попыталась открыть глаза.
— О, слава Богу, слава Богу! — раздался голос Кона рядом со мной.
Я изо всех сил старалась разглядеть его, и через мгновение туман, наконец, рассеялся настолько, что я могла увидеть лицо любимого мужа. Его глаза были влажными, а лицо напряжено от беспокойства.