- Разрешите, я вам в перерыве объясню, - сказал Лев в конце концов. Лучше я выслушаю последовательно. Так я нить теряю.
Действительно, стоило слушать внимательно. Лектор говорил суховато, придерживаясь фактов, многочисленных и нелегких для запоминания. Речь шла о самом интересном для Льва - об идиоматике редких языков малочисленных народов горных стран. Своеобразная была идиоматика, а идиофонетика еще своеобразнее. Перекрикиваясь в горах, некоторые объяснялись пением, иные свистом. Слова-свистки нельзя было записать буквами на бумаге, и слушатели дружно щелкали магнитофонами. У Льва накопилась куча вопросов, и в перерыве он поспешил на трибуну, просочился сквозь кольце самых любознательных, сумел завладеть вниманием лектора. Совсем забыл о своей беспокойной соседке. Уже к концу перерыва, оглянувшись, увидел, что она терпеливо ждет его на краю скамьи.
- Я не очень поняла начало, - сказала она робко.
Выяснилось, что девушка не поняла ничего. Но не от бестолковости. Просто она была новичком в лингвистике. Сама она училась на медицинском; языки горных народов понадобились ей, чтобы поискать забытые рецепты стародавней народной медицины, отвары из местных растений, гигиенические приемы. Особенно волновала ее легенда о затерянной в Тибете долине Шангри-Ла, где люди будто бы не умирают, если не выходят за перевалы. Сказка, конечно... но, может, было что-то особенное в воде или в микроклимате этой долины. В сущности, Винете нужен был язык, а не теория языка. И Лев, бывалый лингвист, вынужден был прочесть ей добавочную лекцию - введение в сегодняшнее введение. Но девушка понимала его, это чувствовалась по репликам. Ей приятно было объяснять. Всякому учителю приятно иметь дело с понятливой ученицей. К тому же она не скупилась на восторженные похвалы:
- Вы так четко формулируете. У вас очень ясный ум. Такое прозрачное мышление, четкое, просто чертежное!
- Такие запутанные противоречия. И как это вы разбираетесь?
- Без вас я ничего не поняла бы, ничегошеньки.
Вероятно, Лев действительно объяснял толково. Как-никак он был студентом третьего курса, в голове его сложилась система знаний; новые сведения укладывались в готовый каркас. Возможно, ум его в самом деле отличался особенной методичностью, если судить по детской склонности к составлению таблиц. Но девушка могла бы и не заметить этого при первом знакомстве.
- Большущее вам спасибо, - сказала она, прощаясь. - У меня сплошной туман был в голове, сейчас хоть что-то забрезжило. Можно, я на следующей лекции сяду рядом с вами?
Они условились, что Лев займет ей место, записали номера видеофонов и разошлись, довольные друг другом.
Со стороны может показаться, что Винета явно напросилась на знакомство. Впрочем, такое могли осуждать только в прошлых веках. В XXI веке вообще не считалось предосудительным, если девушка сама предлагала дружбу. Но у Винеты не было ни тени кокетства. Она была искренна, общительна и простодушна, по-товарищески простодушна. В записной книжке странички были исписаны вдоль и поперек, места не хватало для знакомых. Пожалуй, она тоже была универсалом: Лев - универсалом в мире книжных знаний, а она в сфере общения.
Винета увлекалась спортом - играла в баскетбол, плавала, прыгала с трамплина. Среди ее друзей было множество любителей спорта и мастеров, вплоть до великой Ани Фокиной - рекордсменки мира по прыжкам в высоту. Винета увлекалась и театром - старинным, неголографическим, с живыми людьми, играющими сквозное действие, водила знакомство с театралами и артистами. Девушка любила туристские полеты в горы, на озера и просто за облаками, на маршрутах обзавелась подругами, которых надо было опекать, поддерживать, обсуждать их прически и наряды, навещать в родильных домах, тетешкаться с их младенцами, поддерживать в дни сердечных невзгод. (Увы, сердечные невзгоды встречались даже в совершенном обществе будущего.) Неутомимая, неунывающая и неизменно жизнерадостная, Винета была всеобщей утешительницей; даже специальность выбрала утешительскую - собиралась стать медиком-гериатром. И это прибавило ей еще и друзей-пациентов, солидных и многословных пенсионеров, охотно рассказывавших молоденькой девушке о своих недугах и уверявших, что Винета лечит их куда лучше прославленных профессоров.
Спортсмены, театралы, подруги, больные, еще соученики. В алфавитной книжке Винеты Лев сначала занял очень скромное место. Записан был на букву Я, но не как личность - Январцев, а в строчке "Языки".
Но сам он воспринял новое знакомство как событие чрезвычайной важности. Воспитатели так и не смогли преодолеть его главного недостатка самолюбивой замкнутости. Самолюбие обрекало его на одиночество. Расспрашивать товарищей он стеснялся: как это он обнародует свою беспомощность! В результате книжную мудрость Лев одолел, на людях же был молчалив и мрачен. Зная свой недостаток, дичился, избегал общества, в особенности - общества глазастых, острых на язык насмешниц. И насмешницы его избегали, называли медведем и букой. Он был застенчив, а его считали заносчивым. Не хотел ошибаться, видите ли. Как будто есть на свете люди, которые не ошибаются.
Однако Винета не ведала, что заговорила с букой. Для нее все было просто: села на свободное место, с расспросами обратилась к соседу, получила толковый ответ, условилась о встрече с толковым консультантом, взглянула на часы и помчалась на тренировку. Лев же был потрясен. Впервые в жизни ему назначили свидание. К свиданию надо было подготовиться, продумать как следует лекцию, чтобы не вызвать разочарования, оправдать комплимент насчет ясности ума. Для бедной девушки был заготовлен полный курс лингвистики. В голове у Льва сложился воображаемый сценарий: он разглагольствует, она внимает с блестящими глазами, приговаривая: