Гор перевел дыхание и расправил плечи, стараясь казаться уверенным.
«В тот час, когда началось расширение Бездны, на станции „Центурион“ была и моя дочь Джастина. В отличие от всех остальных, она не повернула домой. Вопреки моему желанию, моим мольбам и надеждам, она направила свой корабль прямо в Бездну. Это один из редких кораблей с ультрадвигателем, о которых ты, вероятно, что-нибудь да слышал. Очень быстрый. А это означает, что через день или два она достигнет Рубежа. Джастина не похожа на меня; она приветливая, и добрая, и убежденная оптимистка – всеми этими чертами наша раса может по праву гордиться. Уже несколько веков она занимается дипломатическими вопросами. Она в одиночестве летит в Бездну в надежде поговорить с Небесным Властителем; она верит, что благоразумие восторжествует. Но сначала она должна проникнуть внутрь. Когда-то людям уже удалось такое. Иниго и Идущий-по-Воде нам это показали. Я обращаюсь к тебе, Второй Сновидец, и прошу еще один только раз поговорить с Небесным Властителем и убедить его впустить Джастину. Это все. Это моя единственная просьба. Тебе не нужно будет говорить о паломничестве или фазе поглощения. Дай шанс моей дочери договориться с тем, кто обладает там истинной властью. Джастина намерена лететь к границе несмотря ни на что, несмотря на все мои уговоры. Она верит в человечество, верит в нас. Я прошу, я умоляю тебя попытаться дать ей шанс. Не дай моей дочери погибнуть зря. Если тебе что-то нужно или ты чего-то хочешь, не опасайся, свяжись со мной по коду, содержащемуся в этом файле. Пожалуйста. В последний раз попытайся остановить то, что сейчас происходит. Времени осталось не так уж много. Помоги ей. Это по силам только тебе».
Обращение закончилось, и Араминта бессильно уронила голову на руки. Больше всего сейчас ей хотелось свернуться в клубочек и забыть обо всей Вселенной.
– Благодарю покорно, – пробормотала она, обращаясь к исчезающей фигуре Гора.
Но крошечный червь сомнений уже подтачивал ее сознание. «Может, эта Джастина сумеет что-то сделать. Может, не все зависит только от меня».
Оставалось только связаться с Небесным Властителем и при этом не попасть в поле зрения Воплощенного Сна и всех остальных преследователей. Ну, для того, кто не может даже заставить кулинарный процессор сделать сэндвич с курятиной, это раз плюнуть.
Посреди глинистой пустыни стоял домик – иглу из спрессованного снега. В домике имелась деревянная дверь, когда-то покрашенная в темнозеленый цвет. Яркий солнечный свет и пыльные бури ободрали краску до самой древесины, оставив мелкие зеленые пятнышки в щелях между дубовыми досками.
Он знал эту дверь, знал хорошо, и ему было известно, что скрывается за ней.
На здешнем сапфировом небе солнце повисло в зените, лишая пустыню всех красок. Так было всегда.
Он соскочил с огромного шарлеманя рядом с иглу и расправил свободное белое одеяние. Глубокий капюшон защищал лицо от всепроникающих лучей солнца. Путь до иглу, всего в несколько шагов, почему-то занял целую вечность. Ноги с трудом преодолевали сопротивление неведомой силы, затрудняющей любое движение. Он спрашивал себя, не потому ли он стремится преодолеть эту силу, что она олицетворяет его страх. Страх того, что его ожидает по ту сторону от двери. Но продолжал идти, потому что и сейчас, как всегда, у него не было выбора, не было своей воли, не было независимости. От напряжения он уже дрожал всем телом, но дверь наконец оказалась прямо перед ним. Он поднял руку, приложил ладонь к теплому дереву, ощущая знакомую шероховатость. Толкнул.
Дверь открылась, выплеснув наружу темноту, поглощающую солнечный свет. Она окутала его, словно туманом, и страх усилился до настоящего ужаса. Но дверь была открыта. Между ним и тем, кто жил в этом доме, не осталось никаких преград. В темноте что-то шевельнулось, выдавая присутствие живого существа.
– Тебе и твоему отцу хватило смелости наконец сделать правильный выбор, – раздался голос. – Мое мнение значит немного, но я рад. Полагаю, я должен дать вам второй шанс.