- В воде змея никогда не укусит…
Когда Леварса вышел из воды и объявил, что рыбы в заводи больше не осталось, колхозники расположились на берегу, скинули с себя белье, выжали из него воду и разложили сушить на солнце.
Для дележки рыбы все в один голос выбрали Миху. Он охотно согласился.
Солнце перевалило за полдень, когда Миха и Темыр пересекли поле и подошли к грушевому дереву, ветви которого клонились под еще незрелыми плодами. Миха поглядел вверх, заметил одну-единственную спелую пожелтевшую грушу. Он поднял палку с земли и обратился к груше:
- Ну-ка, иди сюда!
Темыр нагнулся над сбитой грушей, а Миха ему крикнул:
- Не тронь! Я знаю, кому дать попробовать первый плод нового урожая.
Он спрятал грушу в карман, и Темыр только улыбнулся, когда Миха повернул к месту, где вместе с подругами работала Зина. Они оба, подойдя к девушке, произнесли:
- Да сотворишь ты хорошее!
Миха вынул из кармана тяжелую желтую с глянцем грушу и протянул ее Зине.
Зина поблагодарила, смущенно взяла грушу.
Она боялась смотреть на Темыра, но они все-таки взглянули друг на друга.
Миха спросил:
- Как поживает наш почтенный Ахмат?
Зина оторопела, с недоумением взглянула на Темыра и низко опустила голову: она не осмеливалась говорить при Темыре об отце; но, может быть, не случайно Миха упомянул при друге его кровника? Еле слышно девушка прошептала:
- Болеет от старости… Очень слаб.
- Он и теперь лежит?
- Папа чувствует себя еще хуже.
Испугавшись слова «папа», она метнула взгляд в сторону Темыра. Миха строго спросил:
- Почему же ты пришла на работу, если он так болен?
- Я могла и не приходить, но мама сама сможет подать ему воды…
- Не волнуйся, - произнес Миха. - Старики умеют болеть, не умирая. Мы завтра приведем к нему врача.
Он сказал «мы». Что это значит? Имеет ли он в виду и Темыра? Девушка бросила на землю мотыгу и, взглянув на Миху благодарными глазами, попросила ножик. Миха захотел узнать, для чего ей нужен нож.
- Разрежу грушу, и мы втроем съедим.
Миха подмигнул Темыру.
- Грушу мы принесли тебе, но раз ты хочешь разделить с кем-то из нас сладость нового урожая, кое-кто и не откажется. Правда, Темыр?
Зина, опустив глаза, медленно чистила грушу. Ее загорелая маленькая рука дрожала… Она очень старательно разрезала грушу на три равных части и протянула на кончике ножа сначала Михе, а потом Темыру.
Темыр был растроган тем, что Зина так аккуратно разрезала грушу, - она будет славной хозяйкой. Ее лицо сияло, в глазах искорками переливался свет. Платок, которым была повязана ее голова, не мог защитить шеи от солнца, и полоска загара блестела на смуглой коже, точно покрытой темным ореховым соком.
Солнце выглянуло из-за тучки и стало припекать, хотя уже клонилось к западу. Миха бросил взгляд на тучу, посмотрел на Зину и сказал неожиданно:
- Сегодня вечером, Зина, жди к себе гостей, собираемся с Темыром прийти к тебе, а заодно проведать и Ахмата.
Зина вся просияла, но радость ее потонула в испуганном взгляде, который она бросила на Темыра. С благодарностью она произнесла:
- Добро пожаловать!
И с трудом добавила:
- Если придете, бог видит, как мы будем рады вам.
Темыр потупился и пошел по полю. Миха нагнал его и только взглянул на друга, потрясенного, лишенного сил.
Темыр никогда не сможет выразить Михе всей благодарности…
Зина торжествовала. Она переживала почти то же самое, что чувствовал Темыр, но, помимо того, она восхищалась и гордилась им. Она глядела вслед Михе и Темыру, и вся природа сияла вокруг нее, хотя солнце уже скрывалось за горизонтом. Зина ничуть не удивилась бы, если б оно снова вернулось в высокое синее небо.
Девушка то быстро взмахивала мотыгой, то, схватившись за кукурузный стебель, замирала.
Она принудила себя работать до обычного часа и по дороге домой раздумывала, что скажет ей Миха и в особенности Темыр.
Дома Зина умылась, переоделась, успела не раз взглянуть в зеркальце. Приготовив матери постель, головой к изголовью больного Ахмата, она прибрала и дом, и кухню и принялась готовить угощение для гостей.
Радостный испуг охватил ее, и она не знала, за что раньше приняться - принести ли воду, вымыть котел или взяться за что-нибудь другое.
Она непрестанно поглядывала на ворота: не идут ли Миха с Темыром? Но вот ворота открылись, и гости вошли совершенно неожиданно для Зины. Казалось, вздрогнули и котел, и сами стены жилища. Зина бросилась навстречу.