Зине неприятно было видеть Мыкыча: слишком памятны были его угрозы, а теперь, как он ни любезен, казалось, прибавилась еще какая-то тяжесть в его взгляде.
Зина стояла у двери, прислонившись спиной к стене, и Мыкыча, точно он увидел впервые Зину, поразила ее красота. Он уверен был в том, что теперь имеет больше прав на нее, чем кто бы то ни был.
Учтиво склонясь перед девушкой, он подумал:
«Она растет, поднимается с каждым днем, как чудесный вьющийся стебель».
Мыкыч был прав. Свежим соком граната переливался румянец щек девушки, Под ее длинными тонкими бровями сияли большие продолговатые глаза; о ней можно было сказать так, как говорят у абхазцев: «Вся она развертывается, как нежный лист шелковицы».
Мыкыч присел и притворился, что увлечен разговором с Ахматом, но неотступно следил за Зиной. Пусть она попытается теперь оттолкнуть его, когда узнает всю правду!
Девушка видела эти жадные, все более откровенные взгляды и думала: «Почему он осмелился свои дерзкие повадки перенести из лесу в их дом? Он видел ее с Темыром в лесу и, может быть, скажет отцу, бессовестный… Но Мыкыч не позволит себе этого, если он не окончательно скотина».
Мыкыч взял мягкую пеструю подушку с тахты, положил на колени, уперся локтями в подушку и, подавшись вперед, вперил бесцеремонный взгляд в Зину. Их глаза встретились.
- Садись, бара бмсит [15]. Чего стоишь?… - проговорил Мыкыч и, сбросив подушку с колен, привстал.
Зина отошла от стены.
- Простите, у меня дела.
Она быстро вошла в комнату.
Мыкыча оскорбила ссылка на занятость - ведь он пришел только для Зины. Но Мыкыч знает, как сделать ее мягче! После некоторого раздумья он обратился к Ахмату и заговорил о долге:
- Ты должен мне немедленно отдать деньги, Ахмат, - уже просрочено десять дней.
Он поднял подушку и снова положил к себе на колени.
- Ты говоришь - просрочено, дад? - спросил Ахмат и подавил вздох.
- А разве ты не знаешь, что просрочил?
Ахмат с тревогой подумал о процентах.
- Может быть, у меня не хватит уплатить проценты за эти десять дней, - сказал он с покорностью, - но занятые деньги я приготовил - продал телку.
- Так-то так, Ахмат, но тебе придется уплатить все сразу; ты уж потрудись и долг, и проценты отдать вместе. Твой должок растет с каждым днем; если сразу уплатишь - тебе ж лучше.
Мыкыч посмотрел на старика так, что тот съежился.
- Дай мне немного времени, дад, - пробормотал Ахмат почти униженно. - Приготовлю деньги и сам принесу, не заставлю тебе так далеко за ними ходить.
- Нет, Ахмат! Я должен сегодня же получить свои деньги, они мне очень нужны. А если понадобится в другой раз, я опять дам. Тебе не даст твой Миха или кто другой из этих… А мы жили с тобой и будем жить вместе.
Волнуясь, старик вынул из сундука деньги.
- Сколько ж получается, дад, за эти десять дней? - спросил он.
Мыкыч проворно вытащил записную книжку из кармана, в его пальцах уже был зажат карандаш, и он торопливо сказал:
- А вот сейчас тебе скажу.
Через полминуты он заметил:
- Прибавилось двенадцать рублей.
- Но у меня их нет, гром их разрази!
Мыкыч презрительно улыбнулся, стараясь пододвинуться к окну. Незаметно для Ахмата, сидевшего понурив голову, он приоткрыл с балкона окно и заглянул в комнату, чтобы увидеть Зину. Но тут Зина вышла на балкон и подошла к ним.
- Отец, тебе не хватает, кажется, двенадцати рублей? Возьми, вот они! - и она протянула Ахмату деньги.
Ахмат поднял голову и любовно поглядел на дочку.
- Кто тебе дал эти деньги, дад, чтобы твои болезни твой отец взял на себя?
- Они были припрятаны, я хотела себе кое-что купить.
Зина, не глядя на Мыкыча, повернулась и ушла, и Мыкыч, словно с сожалением, заметил:
- Славная у тебя дочка, Ахмат, да не разлучит вас бог! Видишь, а ты говорил, что у тебя нет денег! У тебя нет, а в доме есть. Хороша у тебя дочка, очень хороша!
- Хорошая, - смиренно согласился Ахмат, - пусть бог ее сохранит всегда здоровой.
Ахмат сиял. К своим деньгам он добавил Зинины двенадцать рублей и, шепотом пересчитав, протянул их Мыкычу.
Спрятав деньги, Мыкыч уселся с еще большим удобством. Но Зина больше не появлялась.
Без особых церемоний Мыкыч заглядывал в окно, искал взглядом девушку в комнате.
Когда Мыкыч убедился в том, что Зина не выйдет, он собрался уходить, но все его повадки - это почувствовал старик - были такие, будто в этом доме парень чувствует себя, совсем не так, как раньше. Ахмат подумал: долг с процентами отдан, почему же Мыкыч так нагл?
- Ну, я пойду уж - сказал Мыкыч и неохотно поднялся. Затем он прибавил, досадуя на себя и на хозяев: - Пойду. В этом доме у меня пока все кончено.