- Заходи.
Миха был мал ростом, носил городскую одежду. На его голове красовалась сванская валяная шапочка; ее тесемки болтались под его до синевы выбритым подбородком. Говорил Миха не спеша, - иногда не сразу и заметишь, куда он клонит речь.
Миха теперь чаще заходил к Темыру. Он любил его и уже давно приглядывался к одинокому образу жизни, к трудолюбию и угрюмости Темыра. Да и пора пришла теперь такая, что Михе надо собирать людей! Все чаще Миха рассказывал Темыру о том, что делается на свете, о том, чего не знал Темыр. Новые, советские люди появились на земле, и сила их большая, и достоинства их другие, и видят в себе эти люди совсем иные качества. Нет, нет, эти абхазцы совсем не похожи на жителей старой Абхазии!
- Где ты был, Миха? - обрадованно и облегченно спросил Темыр, когда они сели.
- Да нигде еще, - ответил гость. - Хотел было съездить по одному делу к Чихия и вот завернул к тебе. - Миха доброй улыбкой приветствовал хозяина. - Просто хотелось тебя повидать. Ведь ты, друг, все в одиночестве, все о чем-то думаешь.
Он запустил пальцы в карман, вытряхнул на ладонь остатки табака и начал скручивать папиросу.
- Поедешь к Чихия вечером, - сказал Темыр с чувством большой легкости, словно переносясь в какой-то иной мир. - Честное слово, я очень обрадовался тебе. Посиди со мною, поговорим, - что тебе стоит развлечь меня, одинокого! Пусть лошадь попасется, я ее сейчас пущу на траву.
- Лошадь сыта, - отозвался Миха, - пускай себе стоит, долго не задержусь.
Как только Миха вошел в эту бедную, чисто прибранную комнату, он сразу же заметил, что у Темыра и сегодня на сердце мрак, да и обрадовался ему Темыр как-то порывисто.
Миха осторожно сказал, все так же улыбаясь и поглаживая колено хозяина:
- Ты что-то сегодня мрачен, друг. Или мне так кажется?
- Нет, ничего особенного. Плохо спал ночь и чувствую себя разбитым.
Темыр сел на тахту, поближе к Михе, и еще придвинулся, чтобы тот не глядел прямо в лицо; с искусственным оживлением он быстро заговорил:
- Что нового? Как дела в сельсовете? Ведь вы там первыми узнаете, что делается на белом свете, и больше знаете, чем мы, вечно сидящие дома, да притом еще - в одиночестве.
Миха сдул пепел с папиросы и пустил клуб дыма.
- Ничего, дела хороши, Темыр. Народ перестает думать о прошлом, его уже не давят так обычаи. Ну, начали люди обзаводиться хозяйством.
Темыр стискивал револьвер в кармане и старался отвечать бодрее:
- Да, народ действительно взялся за хозяйство! - Он старался попасть в тон Михе. - Смотри, как Чихия расправил спину. Совсем не думал я, что ему удастся выкормить ребят, а он, оказывается, еще домик построил.
- И хороший дом! Купил себе пару волов. Вот только плуга нет у него. Ну, да мы ему поможем, дадим еще немного из фонда для бедноты…
Все так же держа руку на револьвере, Темыр воскликнул:
- Вот говорили, что Чихия не работник, лентяй, а гляди, сколько он сделал!
Миха не ответил и некоторое время, чуть отодвинувшись, в раздумье смотрел на Темыра.
- Знаешь, о чем я думаю, Темыр?… - Он в последний раз затянулся и бросил папиросу.
- Все меня занимает мысль об этой дубовой роще, и каждый раз, когда прохожу мимо атуары [16], вспоминаю о том, как наших отцов на этом месте избили казаки.
- Сколько тебе было тогда лет, Миха?
- Я еще был совсем маленьким, но уже мог во время пахоты идти впереди буйволов и управлять ими.
Миха вспомнил печальное прошлое своего отца Куштина, делившего невзгоды с Пахуалой.
- Как в аду жили бедные наши отцы… - с грустью проговорил Темыр. Он снял ладонь с револьвера. - Жаль, не дождались они нашего времени! Хорошо было бы им.
Он произнес эти слова с неожиданной для себя глубокой грустью, и ему показалось, что он уже пользуется всем новым; да он и пользовался бы, если бы не это страшное кровавое марево.
- То, что переживаешь в детстве, никогда, друг, не забудется.
Миха слегка сдвинул свою сванскую шапочку, снова опустил палец в карман, вытряхнул на тахту табак, собрал щепотью и насыпал в бумагу, но не закурил.
- Нам еще очень мешают разные вредные обычаи, - сказал он, вертя в пальцах папиросу. - Ты-то поймешь меня лучше всех. Я хорошо знаю, ты ведь против старого, не правда ли?
- Конечно.
- Вот видишь. И как странно люди поступают! Ты знаешь бедную вдову Сукуна? Она устроила по мужу поминки и такие расходы понесла, совсем разорилась - детей нечем кормить. К чему все это?
- Может быть, и ни к чему, если человек разоряется, - подтвердил рассеянно Темыр. - Но ведь бывают же обычаи, мимо которых не пройдешь.