- Какие?
Темыр опасливо взглянул на Миху и глубоко вздохнул, как человек, которого гнетет тяжелая тайна.
Миха, не дождавшись ответа, ушел в свои мысли. Он сочувственно думал о Темыре: в хозяйстве этого одинокого человека все еще не произошло добрых перемен, хотя так ловки и неутомимы руки Темыра. Все так же, на той же стене висел маленький самодельный коврик, местами облысевший и выцветший от солнца, помутневший от дождевых капель, - эти капли приносит сюда сквозняк, дувший в пазы плетеных стен обиталища Темыра.
Грустно оглядывал саклю Миха: к домашней утвари не прибавилось даже нового горшка, у горлышка большого старого кувшина отбит край, крыша давно протекает, в дыру виден кусок синего неба. Даже потертую тростниковую петлю, придерживающую калитку, Темыр, всегда чем-то угнетенный, не удосужился заменить новой.
Все это видел Миха, но не верил, что виною этому лень Темыра, - дело тут, несомненно, в другом. Откуда эта тоска Темыра, он догадывался.
Долго смотрел на приятеля Миха, выглянул в раскрытую дверь - там, у плетня, в папоротниковых зарослях его лошадь пощипывала траву.
Темыр взглянул туда же и сказал просительно:
- Видишь, твоя лошадь мирно пасется, и ты можешь посидеть со мною. На сердце у меня, Миха, нехорошо.
Гость положил руку на плечо хозяина.
- Да, - сказал он, - я вовсе не спешу. В конце концов я могу навестить Чихия и завтра.
Он помолчал.
- Народ тебя уважает, Темыр, и тебе пора это знать. Ты молод, а ум у тебя большой.
- Благодарю.
- Скажи откровенно, что с тобою, почему ты замкнулся. Отчего ты так редко бываешь на наших собраниях?
Темыр в замешательстве заерзал на месте. Как ему сказать правду? Он знал одно: он кровник, а по абхазскому обычаю кровник, чтобы никто не мог ему бросить в лицо упрек, не появляется в общественных местах до того, пока не отомстит.
Вот такой трудный вопрос задал Миха! И почему он спросил об этом? Уж не догадывается ли он?
Нет, Темыру нельзя бывать на людях, он хранит честь, и его мысли заняты другим, он другое вынашивает в сердце. Но скрывать тайну надо даже от Михи, и Темыр медленно, неуверенно произнес:
- Что ж, могу бывать и почаще, только ты ведь сам знаешь - я один и не всегда решаюсь оставить дом.
- Это-то верно. Но все-таки, Темыр, прошу тебя, хоть иногда заглядывай на собрания, увидишь, как мы работаем, и, может быть, это тебя самого увлечет. Ведь мы могли бы найти тебе интересную работу.
- Хорошо, - неопределенно ответил Темыр.
Миха поправил на голове сванскую шапочку, взял плеть и вышел.
Найти работу… Легко сказать! Для этого раньше надо было бы создать новую жизнь, а это не во власти Темыра.
Конечно, вокруг шла уже другая жизнь. Но то, что случилось, не освободило Темыра от мыслей, скорбных и властных. Месть! Об этом он думал непрерывно.
Темыр не сомневался в том, что если Мурзакан пожелал смерти Мыты, Ахмат подчинился и убил; Темыр хорошо знал недавние обычаи.
Что из того, что Ахмат по натуре добр, - в его доброте есть и безволие. По обычаям старины, отношения, возникавшие между воспитанником и воспитателем, заставили бы Ахмата выполнить любое желание Мурзакана. В бумажке с шестью цифрами - эти цифры Темыр запомнил навсегда - написано, что Мурзакан дал Ахмату ружье. Дата, стоявшая па бумажке, тоже соответствовала. Но как узнать Темыру, было ли когда-нибудь
Ахмата ружье под этим номером? Верно ли все, что рассказал ему Мыкыч - этот мастер лжи? Приход Михи заставил Темыра как-то серьезнее задуматься.
Он ломал пальцы - привычка, ему до сих пор не свойственная - и угрюмо думал:
«Что же я все сижу дома? Ведь так никогда ничего не узнаю».
И хотя это было поруганием обычая кровничества, Темыр решил ходить на собрания, сближаться с людьми, разузнать… Ведь было много людей, которые могли - пусть и случайно - подсказать Темыру правду, навести на верный след.
…С того дня, когда Темыр стал бывать в сельсовете, что-то смягчилось в нем, - или, может быть, это только казалось?
Миха приводил его в маленькую читальню, и Темыр привык подолгу просиживать над книгами и газетами, читая или раздумывая, вглядывался в иллюстрации журналов, находя в них всегда интересное, невиданное…
Что же искал он в книгах и газетах? Он не мог сказать, что именно его влекло, он искал и находил в них все новое и новое, что-то великое, чтo порой захватывало его дух. Какая-то подсознательная мысль подсказывала ему:
- А ну, Темыр, продолжай читать побольше, в этом ты найдешь путь к утешению от своего гнетущего горя.