«Ничего не поделаешь! Надо скорее все разузнать и покончить с Ахматом».
Темыр зажег свечу и при ее колеблющемся свете пристально глядел на цифры, и цифра «0» казалась ему дулом ружья.
Ну, а если это не Ахмат? Надо хорошенько проверить.
Так до самого утра одно решение сменялось другим, цифры на стертом листке пламенели перед усталыми глазами, и Темыр спрятал листок в карман. Вот уже наступило утро с теми же сомнениями и тревогами, и Темыру хотелось забыть Зину, не вспоминать, как она робко стояла на пороге кооператива.
Он опасался встречи с девушкой.
Но что поделаешь с Зиной, если она через три дня опять зашла с матерью в кооператив!
К счастью, в лавке было много народу. Люди всегда приходили сюда к закату солнца, чтобы поговорить о том, о сём. Темыр уже собирался запереть кооператив, и когда последние покупатели покидали лавку, он с облегчением увидел, что нет и старухи с дочкой. Он подсчитал дневную выручку, обрызгал пол водою, принялся подметать и, когда нагнулся, чтобы вымести сор из-под прилавка, заметил маленькую, сложенную треугольником записку; то, что записка была положена, а не брошена, Темыр сразу почувствовал.
Бумажка была склеена по сгибу. На ней чернело только одно слово: «Темыру». Он осторожно распечатал:
«Темыр, я поняла только то, что ты на меня за что-то обижен. Что случилось? Чьим словам ты поверил и что это за слова? Я все та же Зина, какую ты знал. Прошу тебя открыть мне, что тебя беспокоит.
Зина».
В первую минуту записка ожгла Темыра, горели даже пальцы. Он положил бумажку на прилавок и подумал: что общего может быть теперь между ними? Но тут же бессильная злоба улеглась, уступила место заглохшей любви. Его любовь вспыхнула с новой отчаянной силой, она все в нем затмевала.
Пусть в сердце Темыра глядит тот нолик - дуло ружья, но он любит. И он понимает, что Зине ничего не известно, она ничего не знает об убийстве!
Темыр бросил взгляд на записку, не в силах ее перечитать и страшась к ней прикоснуться.
То затихала, то возникала боль сердца.
Стиснув зубы, он хотел разорвать записку, но, когда пальцы прикоснулись к листу, рука не повиновалась; он медленно сложил бумажку и бережно положил в карман, но в другой карман, не туда, где лежала записка с цифрами.
Темыр, находя забвение в работе, вместе с тем увлекался ею; с покупателями он был любезен, помещение держал в чистоте, - нигде ни пылинки. Те из крестьян, у которых были ленивые, неряшливые жены, всегда ставили в пример им Темыра и его лавку.
Однажды в кооператив вошли двое посетителей; их Темыр видел впервые. Они долго пробыли в лавке, ко всему приглядывались, и, когда другие покупатели ушли, Темыр, по обыкновению учтивый, спросил незнакомцев:
- А вам что угодно? Что желаете купить?
- Ничего. Это ты заведуешь кооперативом?
- Нужен я вам зачем-нибудь?
Незнакомцы переглянулись. Темыр понял, что эти люди имеют к нему дело.
- Разыщи секретаря ячейки или председателя сельсовета, - сказал один. - Мы приехали по одному делу, и нам хотелось бы кого-нибудь из них повидать здесь, в лавке.
Темыр попросил посетителей выйти из лавки, запер двери и побежал в сельсовет. Миху он не застал, вернулся к кооперативу с председателем сельсовета. Гости сидели на ступеньках; они оказались знакомыми председателя и вместе с ним вошли в заднюю комнату при лавке и стали расспрашивать о Темыре. Председатель его похвалил. Один из приезжих сказал:
- Как странно, а мы о нем слышали совсем другое!
- А что вы слышали?
- Есть у нас заявление, что у него растрата, и мы приехали из Очамчира - произвести ревизию, но прежде решили поговорить с тобою.
Приезжий вынул из портфеля отпечатанную на машинке бумагу. Председатель прочел:
«Темыр работает в кооперативе небрежно, груб с покупателями, с крестьянами не ладит, осыпает их бранью. Он растратил немало денег, и, если его немедленно не снять с работы, он погубит дело».
Бумага была переслана для расследования в Очамчира из редакции газеты «Советская Абхазия».
- Вранье все это! - сказал председатель, возвращая бумагу.
- Может быть, ложь, а все-таки нам придется сделать ревизию.
Приезжие тщательно обследовали кооператив и составили акт: они не обнаружили ни растраты, ни убытка, дела не были запущены, во всем - образцовый порядок.
Приезжие узнали, что в деревне к кооперативу относятся хорошо. Темыра уважают, лавка стала для крестьян как бы клубом. Они поняли, что записка написана недругом Темыра, и, уезжая, пожали ему руку: