— Э-э, мой повелитель…
Как это часто случается с людьми, чьи мысли заняты чем-то одним, Керим оговорился. Хотел сказать «от Балака», а сказал то, что сказал. Исправлять ошибку не было времени. Иса бросился к евнуху чуть ли не с объятиями:
— О, благостно слышать эти речи! Аллах велит награждать доброго вестника. — Иса сорвал с пальца перстень и отдал евнуху. Тот с надеждой поклонился.
— Я могу идти?
— Останься. Рошан хитер, как пустынная лиса. Мне понадобится твой совет.
Евнух помрачнел. Иса — пучеглазый и высохший, словно вяленый каспийский сазан, в гневе не жалел ни друзей, ни врагов. Кериму хотелось одного: когда выяснится правда, оказаться очень далеко отсюда.
Умей Иса думать и размышлять, он бы сам всё понял. Посланник от крестоносцев не мог явиться с мирными вестями. Но Иса жил в своем замкнутом мире. С детства он во всём привык полагаться на брата. Когда-то это устраивало всех, да только те времена прошли, и отныне Манбиджем правил не ребенок.
Появился Рошан. Против всех ожиданий он был весел и спокоен. Это спокойствие только раззадорило Ису.
— Рошан, проклятье на твою голову! — воскликнул он. — Ты видел посланника Жослена и молчишь!
— Жослена?
Одного взгляда хватило, чтобы понять, что случилось что-то не то. Бледное лицо Керима, бисеринки пота на лбу Исы… Рошан постарался отвечать как можно беззаботнее:
— Иса, уважаемый! Зачем волнуешься так? Франк целый день мечом махал, умаялся. А ты, поди, орать на него будешь. Дай отдохнуть человеку.
Керим сжал в кулаке подаренный перстень. Страх толкал евнуха на подлый поступок.
— Что ты мелешь, безумец! — зашипел Керим. — Или ты думаешь, что мы будем ждать, пока проклятый кафир набьет пузо и отоспится?
— И в самом деле, — поддакнул Иса. — Раз он от Жослена…
— Он не от Жослена.
Ахнула тишина. Слышно было, как потрескивает огонек в лампе да где-то шуршит мышь.
— Жослен нам не поможет, Иса, — твердо объявил Рошан. — Эта фигура отыграна, и лучше о ней позабыть. Балак победил.
Иса оцепенел. Худые пальцы юноши теребили ус, глаза по-рачьи посверкивали. Судьба-злодейка… Как же она посмеялась над ним! Сделала повелителем Манбиджа как раз перед тем, как отобрать город.
Что же делать? Что делать?!
— Иса, нет времени на жалость к себе. Надо уводить людей в цитадель.
— В цитадель? И отдать город мерзавцам?!
— Иного пути нет.
Иса задохнулся от полусмеха-полукашля:
— Ты — Защитник Городов! Это всё, что ты можешь предложить? У меня есть лучший план.
— Расскажи, Иса. Если он хорош, мы так и поступим.
— Все знают о твоем умении перевоплощаться. Ты отправишься в лагерь Балака и убьешь их предводителя.
На лице Рошана мелькнуло брезгливое выражение.
— Я не ассасин. И моя жизнь мне пока еще дорога. Меня не выпустят обратно.
— Твоя жизнь принадлежит мне, гебр! — выкрикнул Иса. — Все знают, ты — маздаяснийский колдун, брат Харута и Марута!.. Но я тебе не брат: видит Аллах, с какими людьми он якшался, с каким отребьем!.. И где он сейчас?.. Я хочу видеть франка. Немедленно!
Ису понесло. Он брызгал слюной, размахивал руками и кричал. Слуги отодвинулись от него. Сабих словно ненароком положил ладонь на рукоять меча. Чего от безумца ждать?
Но Рошан не смутился. Он отступил в сторону и сделал знак рукой. Двое могучих бедуинов внесли в комнату израненного рыцаря. Волосы франка слиплись от крови; желто-зеленый плащ покрывали красные полосы.
За полтора месяца, прошедших с начала осады, Рошан успел основательно изучить Ису. Крестоносца ждала незавидная участь. Трус и убийца, успел подмять под себя и Сабиха, и Керима. Что уж говорить о чужаке-христианине? Но ради города приходилось идти на жертвы. Иса подался вперед:
— Ты! Кафир, собака! Не Жослен ли прислал тебя? Отвечай!
Франк с трудом приоткрыл распухший от кровоподтека левый глаз:
— …а… алла…
— Что? — Иса поманил пальцем. Бедуины подтащили посланника крестоносцев поближе.
— Эмир Балак… глашает тебя на свадь… бу… — прохрипел тот. — Твой брат Хасан… женится…
Воины онемели. Иса так и застыл, приподнимаясь.
— Что?! — наконец выдавил он. — Женится?
— Позволь, повелитель, — торопливо начал Рошан, — я разберусь. Дело в том, что…
Время было упущено. Иса окончательно соскользнул в пучины сумасшествия.
— Ты издеваешься, собачья отрыжка! — взревел он. — Деяния твои переполнили чашу запретного! — Иса обернулся к страже: — Эй, кто там! В зиндан его!
Гебр отреагировал быстро. Сбил с ног одного, другого, но силы оказались неравны. Стражники скрутили его и поволокли. Загремел по полу оброненный посох.
Рошан обернулся и закричал:
— Керим! Сабих! Не давайте ему воли! Он погубит Манбидж!
Один из стражников саданул гебра рукоятью меча в висок. Голова Рошана откинулась.
— Безумец! Безумец! — пронеслось по залу.
— И кафир, — вторило в ответ. — Кафирам нет веры!
Иса скрючился, словно у него болел живот:
— О Аллах! Враг у стен города, а тут… Разве недостаточно жен моему брату? Аж печень заныла от таких слов! Франка — казнить, — буднично добавил он. — Или нет! Отправьте с ответом к Балаку. И несите сюда обед.
И который раз проклял Керим свой болтливый язык. Трусливую натуру, во всем ищущую выгоды. Умолчи он о франке — скольких бед удалось бы избежать! Но теперь поздно стенать и рвать волосы.
Надо спасать себя.
И город.
Евнух с опаской оглянулся на дверь. Там бушевала буря, Иса чудесил. Он отправил к Балаку франка, не дав тому отдохнуть и залечить раны. Сабих пытался отстоять Рошана, но Иса лично проследил, чтобы гебра бросили в зиндан.
Во франкских землях безумного правителя живо бы укротили, но мусульмане слишком почитают закон. Ни у Керима, ни у Сабиха не хватало духу взять власть над городом. Оба это понимали. И оба знали, что дальше так продолжаться не может.
— Нет мощи, кроме как у Аллаха! — выдохнул Сабих. — Керим, что делать-то? Плохо Исе. Совсем больной стал. Заговаривается.
Казначей закивал в такт:
— Пропали мы, Сабих. Ай, съест нас злой Балак! — Вельможи посмотрели друг на друга. Как всегда в минуту опасности, их умы посетила одна и та же мысль.
— А что, если?..
— Именно! Идем же немедленно.
Вопрос «куда?» Керим даже задавать не стал Конечно же, на башню Тайных Заговоров. Куда же еще? Пока вельможи шли, навстречу им не раз попадались слуги и невольницы. В глазах их застыл ужас. Дьявол недаром носит имя Иблис, что означает «отчаяние».
Лишь на башне сановники смогли перевести дух. Керим вытянул шею, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Пахло дымом и солью. Ветерок доносил тонкий аромат цветущих яблонь, и сердце отзывалось болью.
Аллах великий, в чем провинились мы?.. Перевалил через середину раби-аль-аваль — сияющий весенний месяц. Манбидж окружен садами, но что останется от великолепия цветущих яблонь, вишен, груш, когда уйдет враг? Уже сейчас поблескивают рубины огоньков меж деревьями. Каждый в чадной оправе дыма. А дальше?
— От Исы надо избавляться. Чуешь, Сабих? — Евнух со значением посмотрел на начальника стражи.
Тот соображал быстро:
— Яд?
— Нет. Пусть со стены свалится. Ненароком.
— А вместо?..
Оба помрачнели. Самый плохой господин лучше безначалия. Требовался человек достаточно сильный, чтобы удержать город. Хасан при всех его недостатках годился на эту роль. Но Хасан в плену, и поди знай — жив ли?
— Рошан, он…
— Что ты сказал?!
Керим вскинул голову. В голосе его прозвучали сварливые нотки:
— А что? Он кафир, но это поправимо. Пусть признает, что Аллах велик и нет у него товарищей. Раздаст милостыню, наконец… Будь он мусульманином, я первый отдал бы ему город. Хасан вообще нас хотел Жослену продать!
— Тот хотя бы человек книги. — Заговорщики понурились. Отдать Манбидж христианам — это еще туда-сюда. Но язычнику, огнепоклоннику…