Дубинка!
Уэссекс остановился. Гамбит начал удаляться. Уэссекс подбросил пистолет, перехватил его за ствол и швырнул, как дубинку. Пистолет врезался убегающему убийце в спину меж лопаток, и сила удара швырнула беглеца на землю.
Когда он вскочил и запустил руку под полу куртки, пытаясь вытащить нож, из тени огромного дуба выступил призрак — чудовищный, неестественно высокий, с уродливыми очертаниями и широко раскинутыми крыльями, которые со скрежетом цеплялись за нависающие ветви, словно пальцы скелета. Гамбит закричал.
Илья Костюшко уставился на него с искренним интересом, а острие его сабли тем временем уткнулось в горло убийцы.
— Где вас черти носили?! — в изнеможении выдохнул Уэссекс. Он рухнул на колени, едва дыша. Проклятые доспехи наставили ему ссадин везде, где только было можно.
— Искал его лошадь, — сообщил Костюшко. Он отвел взгляд от человека, лежащего у самых копыт собственной лошади.
— О, мы не одни! — жизнерадостно объявил он.
Уэссекс, пошатываясь, поднялся на ноги и повернулся — как раз вовремя, чтобы оказаться лицом к лицу с Сарой, которая мчалась, подобрав юбки до самых коленей. Завидев всадника, женщина выпустила подол и приобрела чуть более респектабельный вид. Ее костюм пострадал столь же сильно, как и костюм Уэссекса; прическа сбилась набок вместе с плюмажем и нитями жемчуга, а перья повыпадали. Кроме того, Сара потеряла одну туфельку, веер и накидку.
— Что вы тут делаете? — возмутился Уэссекс.
— Я тут живу! — нелюбезно парировала Сара. — А этот человек пытался застрелить одного из моих гостей!
— А может, оставим этого типа ей? — предложил Костюшко. Уэссекс скривился. Ситуация и без того уже была донельзя абсурдной, а возмущение этой малявки сделало ее еще и смехотворной. Герцог взглянул на Гамбита. По крайней мере, убийца, похоже, воспринял гнев маркизы вполне серьезно.
— Возможно, так мы и сделаем, — произнес Уэссекс, подстраиваясь под тон Костюшко. — Мы наверняка отыщем где-нибудь здесь веревку и найдем судью, который одобрит наши действия.
— Ох, нет, капитан, вы не сделаете этого с бедным Гамбитом! — умоляюще воскликнул убийца.
Уэссекс прищурился. В некоторых кругах он был известен под именем капитана Дайера. Было ли обращение Гамбита чистой случайностью, или истинной мишенью этого заговора был он сам?
— Кто вы такой? — строго спросила Сара, глядя на всадника в фантастическом одеянии.
Костюшко сдернул кивер и поклонился так низко, что его косички, качнувшиеся вперед, задели холку лошади — как будто он находился на Пикадилли-стрит.
— Илья Костюшко, мэм, ваш преданный слуга.
Поляк обаятельно улыбнулся, и, к тайному облегчению Уэссекса, Сара тоже не удержалась от улыбки. Выпрямившись и убрав саблю в ножны, Костюшко соскочил с коня и принялся связывать убийце руки за спиной. Пленник яростно сверкнул глазами, но не стал сопротивляться.
— Так уж вышло, что Костюшко — мой друг. Уверяю вас, он совершенно безвреден, — добавил Уэссекс.
Сара на миг скорчила гримасу, выражающую сомнение, и снова посмотрела в сторону дома. Издалека все еще слышалась негромкая музыка, а гости, наиболее склонные к авантюризму, уже устремились в парк на поиски неизвестного стрелка. Каких-нибудь несколько минут — и они отыщут его здесь, а с ним и всех прочих.
— Нам нужно убрать его отсюда, — сказала она.
— Вы выразили самое горячее наше желание, — заверил ее Уэссекс.
Его лошадь спрятана вон в той рощице, — добавил Костюшко. — Конечно, это не Стриж, но вполне сгодится, чтобы уехать отсюда. — Отлично.
Костюшко сунул Уэссексу свернутый плащ, притороченный до этого к седлу, и герцог набросил его на плечи, прикрывая растерзанный костюм. Он грубо толкнул Гамбита вперед; Костюшко снова вскочил на коня, и мгновение спустя три фигуры исчезли в ночи, словно никогда и не существовали.
«Ну, в самом деле», — непонятно к чему подумала Сара, провожая их взглядом. Женщина не была уверена, как ей сейчас надлежит себя чувствовать. Конечно, арест человека, покушавшегося на Сен-Лазара, это очень важно. Но почему это Уэссекс постоянно обращался с ней как с досадной помехой, от которой следует побыстрее избавиться? В конце концов, если бы не она, убийца сделал бы свое дело, и Сен-Лазар уже был бы мертв…
Погрузившись в задумчивость, Сара не сразу поняла, что она уже не одна. Кто-то стоял прямо перед ней, прислонившись к стволу дуба, стоял настолько неподвижно, что Сара почти поверила, что он был там все время, а она просто не заметила его. Еще одно краткое мгновение — последнее — женщина пыталась убедить себя, будто это просто один из гостей, а потом все-таки сдалась и поверила собственным глазам.
Стоявший перед ней мужчина был ростом с ребенка — Сара, сама отнюдь не великанша, возвышалась над ним на голову. Он был одет в нечто наподобие замшевой тоги, а кожа его была испещрена темными узорами, почти в точности совпадавшими с пятнами лунного света, проникавшего сквозь листву. На шее у него красовалась витая гривна из чистого золота, с янтарными застежками, сделанными в форме желудя. В длинные волосы были ловко вплетены листья, и этот лиственный плащ усиливал маскирующий эффект.
Он был бос, и Сара не заметила при нем никакого оружия. Но одних лишь глаз хватило бы, чтобы всякий предпочел остерегаться его. Эти глаза искрились, как озерный плес в лунную ночь, и под их властным взглядом Сара обнаружила, что не может даже пошевелиться.
— Сара… — его голос напоминал шорох ветра в листве. — Ты не принадлежишь этому месту. Зачем ты пришла?
Сара не могла ответить на этот вопрос, даже если была бы в силах вымолвить хоть слово. Внезапно она отчетливо почувствовала, что не принадлежит Мункойну, — но чему же она тогда принадлежит?
Пока женщина мучительно пыталась найти ответ, незнакомец подошел ближе, и его холодные пальцы коснулись лба Сары. И Сара даже сквозь холод апрельской ночи ощутила странный зеленый запах, исходящий от его кожи, горьковатый и сладковатый одновременно.
— Вызванная, ты можешь занять место той, которая не может больше помогать нам, — решил эльф. — Ты пришла на ее место, чтобы помочь этой земле, хоть и не сможешь получить от нее здоровье, пока на самом деле не свяжешь себя с судьбой этого королевства. Будь осторожна, владычица Мункойна!
Слова неведомого существа породили тысячу вопросов, но едва лишь Сара набрала воздуха в легкие, ее охватило странное ощущение — как будто она только что проснулась, хотя все это время была в полном сознании.
А эльф исчез.
Эльфы… буквально сегодняшним вечером Сара слышала, как о них мимоходом упомянули в разговоре. Но все равно одна лишь мысль об этом народе казалась Саре странной. Действительно ли тот, кого она видела, принадлежал к Волшебному народу? И если да, зачем он явился?
«Ты не принадлежишь этому месту», — сказал он.
И у Сары осталось пугающее ощущение, что он прав.
8 — ПОЗОЛОЧЕННАЯ ЛИСИЦА
(КОРНУОЛЛ, АПРЕЛЬ 1805 ГОДА)
ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ до того, как его милость герцог Уэссекский обнаружил интересовавшего его человека, а маркиза Роксбари получила столь огорчительное известие, в другом уголке Англии состоялась довольно важная беседа.
По крайней мере, она была важной для одной из участвовавших сторон. Прочие же, кажется, уделяли ей очень мало внимания.
— Теперь послушайте, девочка моя… — словно почувствовав, что говорит чересчур приказным тоном, граф Рипонский остановился и собрал все свои небогатые запасы очарования.
Ричард Хайклер был графом Рипонским, семнадцатым в роду, и вступил в графское достоинство примерно два года назад, после того, как его старший брат, вдовец Гилдфорд, погиб на охоте. Покойная жена Гилдфорда даровала миру лишь одно дитя, девочку, каковое обстоятельство и послужило причиной внезапного возвышения Ричарда. Вполне естественно было предположить, что новоявленный граф отнесется к невольной причине своего возвышения с безграничной чадолюбивой теплотой.