Так, вспомнив, что 19 сентября это Международный пиратский день, они решили, ради соответствия этому празднику, учинить вечеринку на полубаке под открытым небом. В реалиях Алкйоны, это значило: в открытом космосе около шлюза обсерватории. Сейчас Чубака был уже виден невооруженным глазом. Точнее не сам Чубакка (ведь его габарит составлял всего 20 километров), а световые эффекты, возникавшие, когда его магнитное поле закручивало ионы солнечного ветра. На выселках Солнечной системы — за орбитой Нептуна, солнечный ветер был уже очень слабым, однако заметным. И вокруг Чубакки формировалось нечто вроде земного полярного сияния, очень тусклого, однако вполне различимого на фоне почти идеальной черноты космоса.
Ликэ и Зенон непринужденно беседовали, зависнув в межзвездном пространстве. Да, в межзвездном, а не межпланетном, поскольку последняя планета (Нептун) уже осталась, выражаясь по-пиратски «за кормой».
— Знаешь, что сильнее всего прикололо меня во вчерашнем сеансе с Джил? — загадочно-интригующим тоном спросила Ликэ.
— Что Джил знает историю граммофонов, — предположил Зенон.
— Почти! — сказала она, покачав ладонью в перчатке скафандра, — На самом деле, больше прикололо не то, что Джил прочла историю граммофонной пластинки, а то, какое она выразила удивление насчет катастрофы рынков при переходе к реальной роботизации.
— М-м… — он похлопал себя ладонью по шлему, — …Похоже, я прозевал этот момент.
— О! — Ликэ раскинула руки в стороны, — Было занятно. Джил прочла некую статью, где говорилось: почти нулевая цена копирования големами всех массовых товаров убивает рыночную экономику и это безвыходная катастрофа. У Джил появился вопрос: почему безвыходная, если начиная с граммофонных пластинок, уже более, чем полтораста лет, рынок торгует копиями, у которых почти нулевая цена изготовления?
Зенон задумался и через полминуты произнес:
— Похоже, Джил на уровне эмоций не чувствует разницу между торговлей физическими вещами и торговле пакетами данных.
— Да, похоже. Вероятно, для нее все товарно-денежные отношения выглядят как для нас магический ритуал в племени питекантропов при дележке совместно добытых кусочков продовольствия. И… — тут Ликэ сделала паузу, — …Знаешь, Зенон, если Джил видит это именно так, то она права. У нее в сознании нет того культурного тумана, с которым мы живем и который камуфлирует кучу бессмысленностей. Например, Джил отметила, что общество тратит в разы больше усилий на распределение благ, чем на их производство. Практикуется этакий деструктивный культ, требующий, чтобы блага распределялись по догматической товарно-денежной схеме, не иначе. Если же блага появились в большем объеме, чем можно распределить по такой схеме, то это большая догматическая беда.
— Кризис перепроизводства, — уточнил Зенон.
— Точно! — откликнулась Ликэ, — У потребителей не хватило денег, чтобы догматически-праведно купить такой объем благ, и тогда все, что сверх — подлежит уничтожению. Но големы создают больше благ, чем праведная власть успевает изъять и уничтожить. Это экзистенциально-культовая катастрофа.
— Медиа пишут просто: «экзистенциальная», без слова «культовая», заметил Зенон.
Ликэ протянула руки и поаплодировала.
— Да! Ведь догмат требует считать это не культом, а естественным положением вещей. Интересно другое: каким путем Джил предложила выскочить из этой катастрофы. Она припомнила граммофонные пластинки и всю последующую историю торговли такими благами, которые копируются без затрат. Картина всегда одинакова: кто хочет остаться праведником, тот платит за лицензионные копии, а грешники делают пиратские копии. Праведников гораздо меньше, чем грешников, но это давно стало нормой для мировых религий и, вероятно, может стать такой же нормой для товарно-денежного культа. Тем более, что переход к пиратской греховности большинства уже совершился в музыке, в фильмах и в софтвере. Осталось лишь распространить это на материальные продукты.
— Знаешь, Ликэ, а ведь Джил Мба знает только в пиратстве! — с некоторой артистичной патетикой произнес Зенон.
…
Этот и следующий условный день, вроде бы, тянулись долго, как годы, но после (когда наступил третий день) стало казаться, что два предыдущих пролетели незаметно. И вот пришла пора делать шаг к близкому контакту 3-й степени (такой термин был придуман методистами авиаразведки США в эпоху экстремальной популярности мифов об НЛО).
Чубакка уже во всей красе был виден невооруженным глазом.
С дистанции 2000 километров он выглядел, как сравнительно-округлый кочан цветной капусты размером с полную Луну (как она видится земному наблюдателю).