— Мистер секретарь! При всем уважении, ваш предыдущий ответ выглядит надуманной попыткой спасти лицо после странного монолога председателя. Даже если считать, что Чубакка это межзвездный корабль-призрак вроде Летучего Голландца, то разве отсюда следует что вымерли все голландцы, или в данном случае все джамбли? К тому же, все известные нам факты о джамблях указывают, что даже срок их индивидуальной жизни порядка десятков тысячелетий, не говоря уж про всю расу. Отсюда вопрос к вам: какую рабочую модель джамблей выбрал 7-й комитет для построения своей стратегии?
— К сожалению, — произнес Перрен, — нам известна лишь одна разумная раса: наша. Нам сейчас не остается ничего иного, кроме как отталкиваться от наших свойств, иначе мы погрязнем в лженаучных спекуляциях. Надеюсь, экипаж Алкйоны в ближайшее время, пользуясь нашими рекомендациями и методической помощью с Земли, создаст ключ к лингвистике хозяев Чубакки, будь то живые существа или роботы сверхцивилизации.
Еще одна интеллектуальная передышка, после которой пришла очередь Скрэтти Сай.
— Мистер секретарь, вам наверняка известно мнение экспертов: практическая польза от контакта с джамблями может для человечества заключаться, прежде всего, в получении сверхновых прорывных физических и супербиологических технологий. Если у вас иное мнение, то скажите: какое? Если же вы согласны, то скажите: может ли руководить 7-м комитетом человек, выступающий за ограничение даже уже имеющихся технологий?
Перрен мысленно вздохнул: гипотеза о сговоре Камиллы Далансон и Скрэтти Сай была верной. Они сговорились, и сейчас Скрэтти забила ранее воткнутый гвоздь. В подобной ситуации пришлось лавировать по схеме «это не совсем то, что вам показалось». Путем экологических рассуждений про хрупкость биосферы Земли, ему удалость более-менее заболтать оба заданных вопроса. А чтобы болтовня хоть немного напоминала ответы по существу, он высказал надежду на получение от джамбей таких технологий, которые, с одной стороны, прорывные, а с другой – нейтральные для биосферы. Это было полным физическим абсурдом, и оставалось надеяться лишь на необразованность публики.
При следующей интеллектуальной передышке Перрен позволил себе расслабиться. Да, стартовая пресс-конференция 7-го комитета прошла из рук вон плохо, но не настолько провально, чтобы это стало экстраординарным событием. А у критически настроенных интервьюеров остался последний ход. Кира Каури. Вряд ли эта ласточка сделает весну мокрее, чем уже… И тут обрушился ее вопрос:
— Мистер секретарь, позвольте отдать должное вашему искусству риторики. Однако, от председателя 7-го комитета прозвучало столько некорректных заявлений, что никакой риторикой это не прикрыть. И я задам прямой вопрос: можете ли вы назвать хоть одну причину, по которой организациям, непосредственно занимающимся космосом, имеет смысл сотрудничать с 7-м комитетом в его нынешнем состоянии?
— Могу, — спокойно и дружелюбно ответил Перрен, — в таком серьезном деле не следует торопиться с выводами и радикально отказываться от сотрудничества из-за нескольких неудачных фраз. Особенно если такие фразы отражают широкий пласт общественного мнения. Мне кажется, это повод задуматься о том, что мы ищем и что можем найти.
…Неудобные вопросы закончились, и Дуглас Рэнвилл сразу схватил ранее брошенные бразды правления. Он ответил на четыре последних (согласованных) вопроса, причем умудрился снова ввернуть про опасность технологий — будто специально засрав то, что Перрену удалось хотя бы частично очистить от предыдущей порции дерьма. На такой фальшивой ноте пресс-конференция завершилась. Рэнвилл покинул зал с нескрываемой гордостью, что последнее слово осталось за ним. Перрен на автомате вышел в широкий вестибюль, и задумался о том, где бы выпить чего покрепче.
— Предлагаю вариант с выпивкой в хорошем индийском ресторане, — раздался за спиной негромкий голос Киры Каури.
— А-а… — протянул он, поворачиваясь, — …Любопытно, из чего вы заключили, что меня интересует выпивка?
— Скажите «нет», если я ошиблась, — отреагировала она.
— Ладно, мисс Каури, и что представляет собой ваш вариант?
— Подвальчик по имени Vichar ki-gufa. Пещера мыслей в переводе. Из ударного пойла в ассортименте там этнически-аутентичный Feni или менее экзотичный ром Old Monk.
…
Женева, город чудес: от парадной штаб-квартиры ООН всего миля на зюйд-зюйд-ост до азиатско-афроарабского квартала в логистической перемычке между железнодорожным хабом и речным портом при впадении Рона в Женевское озеро. Этот квартал – не такие джунгли мультикультурализма, как аналогичные кварталы Амстердама или Парижа, но швейцарские аборигены опасаются и большинство белых туристов — тоже. Между тем, объективный риск посещения здешних пабов незначителен, а концентрация всяческих лишних ушей – намного ниже, чем в белом квартале бутиков. Гастон это знал и потому одобрил предложение Киры Каури. Кстати, супервайзор научпоп-студии Xulysses была похожа на уроженку Индии. В этом квартале она запросто могла сойти за свою…