…И уже близко к исчерпанию оговоренного 40-минутного погружении, в кадр попался глубоководный удильщик, напоминающий очаровательно-нелепую елочную игрушку с кусочком светящейся гирлянды. Ханка плыла за ним некоторое время, снимая с разных углов, но время вышло, и она дисциплинированно двинулась вверх. Барабан на палубе автоматически включился, медленно наматывая кабель…
…Еще 5 минут и (уф!) девушка-крокоан вынырнула у борта, рядом с трапом. Эрик уже приготовился, сразу втянул ее на палубу и повлек в душевую. Там, при ярком свете, она выглядела жутко: кожа синяя с зеленоватым оттенком. Глаза с вертикальным зрачком и почти неподвижные, как у ящера в засаде. Коротко стриженые серебристые волосы так слиплись от воды, что кажутся рыбьей чешуей. Но Эрик уже привык к специфическим свойствам подруги и сейчас невозмутимо запихнул ее под струйки очень теплой воды.
Около четверти часа прошло, пока ее тело прогрелось примерно от 20 до 35 Цельсия, и «холодное» приторможенное состояние сменилась обычным человеческим скоростным тонусом. Цвет кожи стал нормальным для европейки, сильно загоревшей за длительное время пребывания в тропиках. Но зрачки на ярком свету остались вертикальными. Эта особенность строения крокоана проявлялась всегда, независимо от температуры тела.
Теперь Эрик мог сообщить о своем кулинарном эксперименте.
— Ну, что любимая саламандра, ты после погружения голодна, как волк, я прав?
— Как дюжина волков, ты же знаешь, — ответила она, звонко похлопав себя ладонями по животу, каковой специально втянула, изобразив пугающую пустоту.
— И вот, я подумал, — продолжил он, — что если обычно съедаемую тобой курицу, сперва пропустить через блендер?
— Прямо сырую и целиком, да? – спросила она.
— Разумеется, — он кивнул, — тебе ведь нужно в таких случаях сырое мясо с костями.
— Круто! — воскликнула она, резко обняла его, стремительно поцеловала, и метнулась на камбуз. Эрик последовал за ней, уже зная что увидит…
…И точно! Ханка, выдвинув выходную кювету кухонного комбайна, руками ела фарш. Примерно килограмм мяса исчез за четверть часа. Эрик как раз успел сварить экспресс-компот из лепестков гибискуса и долек лайма.
— Круто! — теперь уже уверенным тоном заявила Ханка, воткнула кювету обратно, затем ткнула кнопку «промывка», и посмотрела на свои руки, измазанные фаршем, — Блин! Я каждый раз веду себя, как троглодитка.
— Ты так устроена, — Сказал Эрик, — забудь. Сполосни лапы и давай пить компот. Кстати, заодно можно глянуть, как у тебя получились глубоководные.
— Угу! — она метнулась к умывальнику, — Включай! Я вскипаю от предвкушения! И еще, знаешь, что я хочу сказать?
— Что?
— Ты единственный, кто может сказать «саламандра» так, что это звучит эротично! …
Не все глубоководные получились достаточно хорошо, чтобы занять места в галерее на блоге Ханки, однако морской черт, алый кальмар и светящийся черный удильщик были изумительны. Под этими видео к утру выросли впечатляющие столбики лайков. Ханка, однако, пока не видела этого. После ночного квеста Эрик проснулся довольно поздним утром, а Ханка продолжала дремать, хотя уже настал полдень. После длинных глубоких погружений ее организм всегда реагировал так.
Зная эту особенность, Эрик устроился на крыше кабины под навесом, защищающим от бешеного экваториального солнца, и привычно углубился в деловую почту, успевшую накопиться с середины ночи. Цена популярности вольного журналиста — обилие почты, среди которой примерно 90% трэш, 9% ни то ни се, лишь 1% достойно внимания, и при разборе всего этого главное не выплеснуть последний 1% вместе с прочими. Конечно, у Эрика был свой принцип обработки (начиная с отсечения писем ботов — продажников и попрошаек, заканчивая письмами от экологических и религиозных организаций). Далее ручная селекция в основном…