Гаэта пристально посмотрел на своих соратников, потом обвел взглядом лица горожан, опущенные в испуганном смущении. Наконец Гавейн решился заговорить, глядя на Мстителя, словно надеясь, что он и его люди внезапно растают в сгустившихся вечерних сумерках. Его ответ поверг Гаэту в глубочайший за этот долгий, изнуряющий день шок.
— Прошу тебя! Я совершенно не желаю слушать твои рассказы о древних легендах и черном зле, неистовствующем вне нашей земли. У нас в Деморнте хватает собственных бед. Ты говоришь нам о смерти и разорении, но мы видели гибель всей нашей земли и ее народа. Злодеяния Кейна для нас пустой звук, нас не волнует ничего из того, что связано с внешним миром, мы не хотим знать об этом. Что происходило и происходит там — нас не касается.
Гаэта побледнел так, что отчетливо стали видны его губы. Сдержав движение руки, жаждавшей схватиться за рукоятку меча, Гаэта возмущенно воскликнул:
— Не хочешь ли ты сказать, что вы намереваетесь защищать Кейна?!
Гавейн взглянул на него, и на его усталом лице появился оттенок грусти.
— Ты неправильно понял. Нас не заботят ваши разногласия. Это касается тебя и Кейна, так иди же к нему. Вы двое уладите это дело в соответствии с законами, которые вы считаете лучшими. Мы в Себбее просим лишь, чтобы нас оставили наедине с нашим горем. Что до твоей «миссии», то мы не будем ни помогать, ни препятствовать тебе в чем бы то ни было. Это твоя битва — делай, что тебе заблагорассудится. Но только оставь нас в покое!
Изумленно качая головой, Гаэта повернулся к Алидору за советом.
— Они одержимы, как видишь! — воскликнул Гаэта. — Кажется, во всей стране то же самое. Они так подавлены, что у них нет будущего! Вряд ли кто-нибудь из них понимает то, что я пытался объяснить!
— Согласен, для них все выглядит безнадежным. Во всяком случае, они не представляют угрозы для нас, — заметил Алидор. — На этот раз Кейн загнал себя в угол, и, кажется, за помощью он может обратиться лишь к самому себе. Попроси старика сказать, где находится дом Кейна.
— Чтобы опять заблудиться? — проворчал Гаэта. — У меня есть идея получше. Пусть он лично отведет нас туда.
Приглашенный быть их спутником, Гавейн пытался возражать, что это его не касается. Но когда Белл и Сед то'Доссо, повинуясь кивку Гаэты, с готовностью шагнули к нему, лорд-мэр с мрачным видом поднялся на ноги и вышел на улицу.
V. ПОЙМАТЬ ТИГРА В ЕГО ЛОГОВЕ
Рихейль торопливо шла по узким улицам Себбея, ее переполняли страх и отвращение. Она была напугана встречей с Гаэтой и его людьми, и ужас от соприкосновения с их мыслями оттеснил на второй план беспокойство за Кейна. Ее душа словно подверглась поруганию. Никогда раньше Рихейль не встречалась с таким скопищем дьявольских образов и желаний. Разум Кейна был чужд ей, и она никогда не пыталась проникнуть в его темные глубины. Но в мыслях людей из отряда Гаэты ясно чувствовалась неприкрытая жестокость. При воспоминании об этом разум Рихейль до сих пор болезненно сжимался в ужасе и отвращении.
Она в смятении бежала, временами оступаясь и чудом избегая падения. Извилистые аллеи Себбея казались ей живым воплощением тьмы. Где это было возможно, Рихейль пользовалась способностями своего разума, чтобы различать похожие друг на друга улицы города. Если ей везло, Рихейль вступала в мысленный контакт с каким-нибудь оказавшимся поблизости горожанином и его глазами видела, куда ей надо идти. Но в пустынном Себбее такие случайные прохожие встречались слишком редко, и почти всегда Рихейль сама находила путь в сгустившемся мраке. Там, где не было глаз других людей, с помощью которых она могла бы видеть дорогу, Рихейль делала крюк, чтобы коснуться чьего-нибудь разума и продолжить свой нелегкий путь. Но на это уходило слишком много бесценного времени, и она часто уходила далеко в сторону, путаясь в собственных и чужих мыслях. И хотя Рихейль хорошо знала улицы Себбея, сгустившаяся в ее сознании тьма всерьез препятствовала поискам.
Как Рихейль и предполагала, она нашла Кейна в заброшенном доме Нандая. Тяжело дыша, она бежала через сад. Ее приближение не осталось незамеченным, ибо Кейн всегда был начеку. Он почти заснул, благодушно созерцая вечернее солнце под сенью террасы, густо заросшей диким виноградом.
— Здравствуй, Рихейль! — сердечно поприветствовал ее Кейн, поднимаясь на ноги при виде лица, искаженного ужасом. — Эй, Троэллет побери, что случилось? За тобой кто-то гонится?
— Кейн! — задыхаясь от усталости, воскликнула Рихейль, — Кейн! Здесь тебе грозит опасность. В Себбей пришли люди, которые хотят убить тебя! Они искали тебя много недель! Они знают, что ты в Себбее! Они придут сюда, чтобы убить тебя, как только узнают, где ты! Они могут быть здесь в любую минуту! Они убьют тебя!
Кейн отчаянно пытался собраться с мыслями: в это утро он много выпил.
— Какие-то люди в Себбее ищут меня?! — в ярости вскричал он. — Сколько их? Кто они? Как они вооружены? Откуда ты знаешь, что они напали на мой след?
Рихейль бессвязно поведала о встрече с Гаэтой и его людьми, в неистовстве бормоча о странных людях, в разумах которых были мысли о насилии и смерти. Ее речь была невнятной, Рихейль пыталась выразить то, что невозможно выразить словами. Но Кейн сразу понял надвигающуюся на него опасность. Проклиная последними словами непростительную беспечность, в которую повергло его отчаяние, Кейн быстро узнал у Рихейль подробности. На ходу пристегивая к поясу меч и осматриваясь в поисках дополнительного колчана стрел для своего арбалета, Кейн бросился в дом, увлекая за собой Рихейль.
— Кейн, что ты собираешься делать? — простонала Рихейль. — Неужели ты хочешь принять бой на вилле?
Кейн споткнулся об угол скамейки, неловко пошатнулся и упал, подвернув ногу.
— Я сам точно не знаю, что я буду делать! — огрызнулся он. — В открытом бою против девяти отпетых убийц мне не выстоять! А они, должно быть, весьма опытны, если смогли выследить меня в Себбее — Тлолуин знает зачем, хотя сейчас это не важно! Если я буду ждать их здесь, они могут уничтожить меня, как медведя в берлоге! Я могу бежать, но эти люди нашли меня здесь, нет надежды, что они не станут охотиться за мной по всему Деморнту или в пустыне!
Кейн привычно проверил готовность своего арбалета. Он почувствовал удовольствие оттого, что держал оружие в образцовом порядке, — по крайней мере на него не действовали чары, которыми был околдован весь Деморнт!
— По-моему, лучше всего будет уйти из этого дома, но остаться в Себбее. Я могу пользоваться для укрытия заброшенными зданиями и в нужный момент наносить удары! Эти ублюдки будут не первыми охотниками, попытавшимися настичь добычу в ее логове!
Он направился к воротам сада, когда внезапно услышал предостерегающий крик Рихейль:
— Кейн! Возвращайся, эти люди уже здесь! Они сильнее тебя!
— И это расстраивает все мои планы! — прорычал Кейн. Развернувшись, он устремился обратно на виллу, бранясь сразу на нескольких языках. Он быстро достиг второго этажа жилища и взглянул в окно в указанном Рихейль направлении. Солнце отбрасывало длинные тени: группа всадников стояла на окраине Себбея и выжидающе наблюдала за виллой.
— Теперь ты сам их видишь, — заметила Рихейль.
— Да, вижу! — раздраженно бросил он. — И кажется, они точно знают, где меня искать! Это Гавейн вместе с ними? Интересно, что их сейчас удерживает?
На окраине Себбея Гаэта и его люди остановились, чтобы проследить за виллой Кейна. Они расположились у внутренней стены Себбея. За старой стеной простирался район зданий более поздней постройки — шикарные лавки, дорогие таверны, богатые особняки — тихий уголок лишенный грязи, шума и зловония многолюдного старого города, находящийся в пределах внешней стены Себбея. Только теперь внешняя стена служила защитой города-призрака от несуществующих завоевателей, а лес уже предъявлял свои права на внешний город.