— Теперь и Мисса! — в ярости закричал Гаэта. — Теперь он убил Миссу! Кажется, мы сражаемся с самим Тлолуином! Но мы двое еще живы! До восхода солнца Кейн отведает нашего угощения!
Однако когда они поднялись на стену, Кейн растворился в предрассветном тумане.
— Он убегает от нас, милорд! — воскликнул сбитый с толку Алидор. — Странно, что Кейн прячется от двоих, не решаясь встретиться с нами лицом к лицу. Кажется, он не намерен драться с нами в открытом бою.
— Нет! — прошептал Гаэта, глаза его горели. — Смотри, вон там на камнях! Кровь! Кровавый след! Кейн ранен! Мисса погиб не зря! Жаль, мы не знаем, насколько тяжелы его раны. Мы вынудим его сражаться прямо сейчас, а этот след приведет нас к нему!
Но кровавый след уменьшался, а потом и вовсе исчез. Восходящее солнце прогоняло ночь. Гаэта с досадой понял, что раны Кейна не столь тяжелы, как он надеялся. Во всяком случае, он смог остановить кровь и теперь вновь спрятался в лабиринте притихших улиц.
— Игра продолжается, — мрачно произнес Гаэта. — Мы ничего не добились и опять должны искать Кейна в этом чертовом городе-призраке, идти за ним до его логова. Только сегодня охотиться за тигром мы будем вдвоем, Алидор. Видно, мы никогда не уничтожим Кейна.
Алидор с беспокойством взглянул на своего командира. В голосе Гаэты ему почудилось отчаяние, чего-чего, а такого Алидору еще не доводилось слышать. Но хотя стройная фигура Крестоносца была сгорблена, а кулак подпирал голову, в глазах Гаэты играл огонь мысли. На его вытянутом лице появлялись морщины, когда цепкий ум перебирал и отвергал десятки стратегий, использованных в прошлых кампаниях.
Внезапно его лицо озарила безумная улыбка и с губ сорвался победный смех.
— Мы еще не проиграли эту игру, Алидор! — бешено закричал он. — Мы сожжем этот проклятый город до основания!
— Сожжем Себбей?! — переспросил пораженный Алидор.
— Вот именно! Сожжем его! Пусть он сгорит до основания! Кейн прячется в заброшенных зданиях — мы выкурим его на открытое место. Тоэм знает, как он сбежал с того склада незамеченным, но его хитрость не поможет ему, когда весь Себбей будет объят пламенем! Он сгорит вместе с городом или выберется на открытое пространство. Даже если мы его сначала упустим, то возьмем его след, и наша охота превратится в детскую игру в этой земле призраков. Мы будем следовать за ним, даже если он попытается пересечь Ломарн; раненый он не заберется так далеко. Хватит попадаться в его ловушки!
— Милорд Гаэта! — запротестовал Алидор. — Вы, наверное, шутите! Сжечь целый город, чтобы убить одного человека! А как же горожане?
— Это жалкие трусы! Не волнуйся насчет них! Мы подожжем несколько домов вокруг города — достаточно, чтобы ветер перенес огонь на остальные здания. Они не успеют даже рукой пошевелить, да у них всех кишка тонка остановить нас! Можно сказать кому-нибудь из них, что Кейн поджег город, — может быть, хоть это встряхнет их от апатии, и они скажут, где Кейн, хотя я сомневаюсь, что они способны даже на это!
— Нет! Я имел в виду, что мы не можем сровнять с землей целый город просто для того, чтобы уничтожить Кейна! Эти люди погибнут, в лучшем случае потеряют все свое имущество!
Гаэта нетерпеливо пожал плечами:
— В городе живет всего несколько сотен. Большинство сможет легко уйти из города, а вокруг полно пустых городов и деревень, в которых они смогут жить. И не надо их жалеть! Если бы они хотели исполнить свой долг перед человечеством, они бы взялись за поиски и помогли нам уничтожить Кейна! Из-за их преступного бездействия погибли все мои люди! Они предали дело добра! Если мы выкурим этих скулящих крыс из их прогнивших нор, это будет справедливым наказанием за их соучастие в преступлениях Кейна! Пойдем, Алидор, мы теряем время!
Голос Алидора дрожал, он схватил Гаэту за плечо и повернул командира к себе лицом.
— Но сжечь целый город из-за одного человека! Кейн не стоит этого!
Лицо Гаэты сделалось мертвенно-бледным, и он отбросил руку своего помощника.
— Кейн не стоит этого?! — прорычал он. — Алидор, ты сошел с ума! Мы прошли полконтинента, чтобы уничтожить этого дьявола! Все твои товарищи отдали свои жизни за это! И после всех усилий, после всех жертв человек, которого я призван уничтожить, все еще насмехается надо мной! Если понадобится, я сровняю с землей сотни городов, чтобы убить Кейна! Не слишком дорогая плата за то зло, которое может совершить этот человек, пока не будет пойман и уничтожен! Что стоит этот город призраков в сравнении с величайшим благом для человечества?!
Логика Гаэты была неопровержимой, но Алидор все еще сомневался.
— Но эта стратегия может не принести никакого результата! — слабо заспорил он. — Пожар не станет для Кейна ловушкой! Он без труда выберется из города: мы не сможем наблюдать за воротами — он может в любом месте перебраться через стену. Кейн уйдет из Себбея, и в неразберихе мы навсегда потеряем его след!
— Полководец, считающий, что его план безупречен, — глупец! — отрезал Гаэта. — Предложи мне лучший план, и я воспользуюсь твоим советом. Я знаю лишь то, что Кейн выиграл у нас в этой проклятой игре в кошки-мышки. Он знает Себбей и может просто затаиться и ждать, когда мы попадемся в расставленные им ловушки! Вчера мы не смогли поймать его вшестером, бессмысленно пытаться сделать это вдвоем! Мы должны выманить его на открытое пространство, заставить его бежать вместо того, чтобы вить сети, в которые мы попадемся! Черт побери, Алидор, что с тобой! Ты утратил свои идеалы, а вместе с ними и нервы!
Лартроксианец колебался, его мысли путались, он ни на что не мог решиться.
И тут позади них раздался голос:
— Алидор! Что ты делаешь? Неужели ты совсем продал душу Гаэте? Этот безумец и его банда убийц совершили во много раз больше зла, чем Кейн! Неужели ты теперь поможешь ему уничтожить Себбей и его несчастных жителей, рассчитывая на то, что этим зверством вы убьете Кейна?! Алидор, если у тебя еще есть душа, уйди от Гаэты! Останови его, пока он не принес человеческие жизни в жертву беспощадным богам!
— А! Я слышу ведьму! — резко проговорил Гаэта. — Тот самый лживый голос, который говорил мне о смерти Кейна. Теперь мы пожинаем плоды фальшивого милосердия! Все ясно! Ведьма извратила душу моего помощника, окутала его дух своим колдовством, подчинила его служению черным силам зла!
Он достал меч и медленно направился к Рихейль, не поднимая оружия.
— Иди обними меня, ведьма! — прошипел он. — Думаю, на этот раз ты переоценила мою слепую глупость и свои темные чары!
Алидор поспешно встал перед ним.
— Остановитесь, милорд! — взмолился он. — Ее слова ничего не значат, она не колдунья!
Гаэта двинулся, чтобы оттолкнуть Алидора в сторону, в его голосе слышалась жалость.
— Ты околдован, Алидор! Твой разум больше не подчиняется тебе. Отойди, мой меч разорвет заклятие, которое она наложила на тебя, и отправит эту ведьму обратно во мрак, ведь она служит ему.
На лице Алидора читалась решимость, он занял позицию и достал меч.
— Это не безумие, милорд, и не колдовство Рихейль! В ее словах я слышу истину и понимаю предчувствия, жившие в моей душе эти последние месяцы. Я не могу позволить вам убить невинную девушку…
— Невинную девушку?! Она ведьма! Она солгала тебе! Она помогала Кейну нападать на нас с того момента, как мы вошли в Себбей!
Алидор продолжал:
— …Я также не могу позволить вам сжечь город просто ради того, чтобы уничтожить Кейна! Прошу вас, давайте уйдем из этой земли мертвых! Вернемся в Каматах, создадим новую армию и возвратимся с достаточными силами, чтобы убить Кейна.
— Об этом не может быть и речи! Теперь Кейн знает, что я намереваюсь убить его! Он спрячется там, где его никто не сможет найти, использует свою колдовскую силу, выстроит такую оборону, которую я никогда не смогу взломать! Отойди, Алидор, и я забуду твое вопиющее неподчинение!