Вокруг имуги лежали тела, все всадники Империи были мертвы, и их красные одежды сливались с залитым кровью снегом. С трудом шевелились и ползли прочь еле живые пехотинцы из Чосона. Йонг решила вернуть своим врагам долг самым жестоким способом, выплеснула на несчастных всю боль и теперь не понимала, где находится.
Просвистела в воздухе одинокая стрела, пущенная кем-то с восточной башни. Рэвон дёрнулся было на звук, но не успел даже вскрикнуть, когда острый наконечник впился Йонг в плечо. Она зашипела, почти зарычала не своим голосом, обернулась лицом к стене. Поднялась над землёй, держась на одном хвосте, и впилась в покрытые инеем камни когтями. Неприятно резануло по ушам, Рэвон зажмурился, а когда распахнул глаза, Йонг была уже в окне башни. Раздался короткий вскрик, противно чавкнуло в воздухе.
«Чем дольше она пребывает в теле имуги, – лихорадочно думал Рэвон, – тем труднее ей будет вернуться. Сейчас ночь, время змея, и у Йонг мало сил, чтобы противостоять ему. Соваться к ней после кровавого представления – лишь увеличивать число жертв».
Но Рэвон стиснул зубы и побежал к восточной стене, надеясь, что успеет перехватить озлобленного на всё мироздание имуги до того, как тот захватит тело Йонг насовсем.
Он обещал Нагилю доставить эту безумную в Хансон живой и здоровой и в своём сознании. Ну и дурак. Рассчитывал, что привезёт в столицу живую служанку нового короля и получит его доверие, а вместо этого может потерять главное достояние Чосона – и его же погибель.
Прежде у него возникали сомнения, так ли опасен имуги в теле Йонг, если он поддаётся её контролю. Теперь, видя, сколько жертв принесло собой одно-единственное пробуждение змея, Рэвон отринул недоверие к судьбе своей бывшей хубэ. Сыта-голь, как же. Женщина, что несёт смерть всему живому, – вот кем она была.
Рэвон перемахнул через заграждение, отсекающее камеры от стены, и прыгнул, цепляясь за выступ окна. Внутри было тихо, откуда-то из темноты слышалось частое дыхание ещё живых людей и шелест – так скользил по полу тяжёлый змеиный хвост. Сон Йонг осматривала погром с видом, в котором с трудом угадывалось самодовольство. Рэвон стоял в тени комнаты, пока змей полз мимо него на лестницу, куда вели две арки. За поворотом прятались двое выживших стражников, перепуганных до немоты; тело капитана Кана лежало лицом вниз на ступенях.
– Зря ваш капитан не дал этой женщине то, что она хочет, – выдохнул Рэвон. У него не было времени на раздумья, сил решать вопрос по-другому – тоже. Он вынул меч и замахнулся. Стражники даже не стали сопротивляться, когда Рэвон одному за другим рассёк обоим плечо и грудь. Имуги внушил им страх такой силы, что они перестали отвечать за себя?
Рэвон смахнул кровь с лезвия меча, блеснувшего в узкой полоске факельного света, и сбежал вниз по крутой лестнице. Ах, Сон Йонг. Строишь из себя Великого Зверя, но только приближаешь судьбу, которую пророчили годы назад. Как бы я хотел оградить тебя от неё.
Ты должна была стать мелкой фишкой в большой игре. Должна была стать сосудом для силы Великого Зверя, который потом сломался бы, не выдержав Ци металла. Теперь ты разрушаешь стены безымянной крепости, что стояла на севере Чосона целый век, никому не нужная. Рэвон вышел на улицу, ведомый шуршанием, скребущим по дощатому полу крепости, по каменным стенам, по потухающим от ледяного дыхания змея факелам.
Имуги выполз во двор, хвостом махнул в угол восточных ворот, и те снесло – Рэвон еле успел отскочить в сторону, заметив, как меняется сам воздух перед ударом хвоста. Верно он понял: стихия Земли, которая насыщала тут каждый бу крепости, давала силы Металлу. С ним крепчал имуги, всё больше злилась Йонг.
Она обогнула ряды камер, словно почуяв кровавый след, которым Харин и Хаджун отметили нужные стены. Рэвон понёсся следом, только в последний миг догадавшись, что задумала Йонг в теле змея.
Следующий удар пришелся в ряды камер, пошатнулась каменная кладка, внутри заголосили живые люди. Проклятье, Сон Йонг!
Хотела ли она сама стать причиной разрушений, или того пожелал имуги, гадать Рэвон не стал: прыгнул в тёмную лужу крови, в один шаг преодолел расстояние до Йонг и, не дожидаясь, пока она обернётся и схватит его за шею когтистой лапой, ударил эфесом меча по шее. Змей зашипел, заизвивался на месте, пытаясь скинуть Рэвона.
– Прекрати, Йонг! – кричал он, пока хвостом имуги крушил стены камер и крепости, не разбирая от ярости, куда стремительно тащит повисшего за спиной Рэвона.
Вдвоём они вывалились за первую стену через западные врата, змей пополз дальше и телом снёс и внешнюю стену, оставив в ней зияющую дыру, сквозь которую внутрь тут же стремительно задул северный ветер.