– Я умерла? – вновь вырвался у меня вопрос.
– Где-то да, – растягивая слова, недовольно протянул Рен. – А здесь ты пока еще жива.
Оговорка «пока еще» неприятно резанула слух. Все мое тело словно покрылось вязкой тянущейся жижей. И чем больше я пыталась отбросить от себя это неприятное ощущение, тем сильнее в нем увязала.
– Ты сказал «отправили».
Рен покосился на меня. Лунный свет разлился по бетону, удлинил тени.
– А до этого ты говорил «стекаются люди», – продолжила я. – Оговорился или же знаешь больше, чем хочешь показать?
Рен цыкнул сквозь зубы и отвернулся. Ему уже порядком надоели мои вопросы, однако он продолжал отвечать.
– Стекаются – значит, совершают грех и становятся ближе к этому миру. – Рен опустил веки. – Но прийти сюда сами люди не могут. Есть те, кто доставляет грешников в эту реальность. Здесь все находятся в своего рода принудительной ссылке.
– Всех грешников отправляют в этот мир?
– Нет, – натянуто проговорил Рен. – Только тех, что пали ниже некуда.
– А как их находят? В смысле, как их выделяют из числа остальных? И кто их сюда доставляет?
Вытянув вторую ногу, Рен сделал глубокий вдох и медленный выдох.
– Если ты сейчас закроешь рот и будешь молчать до конца нашего пребывания в этой камере, я тебе как-нибудь об этом расскажу, – пообещал он.
Меня разбудил звук поворачиваемого в замке ключа. Вздрогнув, я открыла глаза и с трудом подняла голову с плеча Рена, пытаясь понять, где нахожусь. Вместе с последними воспоминаниями пришел страх, прогоняя послевкусие беспокойного сна. Помещение наполнилось скрипом дверных петель, затем тяжелыми шагами. Из темноты появилась крупная фигура Тима.
– Подъем, – грубо произнес он, держась от нас на расстоянии.
Я попробовала встать, но получилось далеко не сразу. От долгого сидения все тело затекло и теперь отказывалось плавно двигаться. Зато Рен первым рванул с места и за долю секунды сократил дистанцию между собой и Тимом. Размахнувшись правой ногой, он со всей силы ударил его в бок. Послышался приглушенный вздох. Тим врезался в стену, после чего сполз с нее. Вместе с ним от трещины, слегка увеличившейся в результате удара, вниз упало несколько мелких кусков штукатурки.
– Не рассчитал, – без эмоций произнес Рен, затем обернулся ко мне. – А вот и наш спаситель, – кивнул на Тима. – Чего ты ждешь? Обыскивай его, – поторопил меня Рен, выпрямляясь во весь рост.
Я едва ли доходила ему до плеча. Не теряя времени, приблизилась к безвольному телу и принялась рыться по карманам. В них было пусто. Пришлось нерешительно оглянуться на Рена и поймать его вопросительный взгляд.
– Пояс, мелкая, – он подсказал нужное направление, и вскоре мои пальцы нащупали рукоятку ножа.
Стоило вытащить его из ножен, как лезвие сверкнуло в слабом свете, проникающем из коридора. Рен повернулся спиной ко мне и терпеливо ждал, пока я перереза́ла веревки. Освободившись, Рен принялся растирать затекшие запястья, затем протянул руку к ножу:
– Гони сюда, – приказал мне.
– Нет, – я покачала головой, прижимая нож к груди.
Мне не хотелось отдавать единственное оружие Рену и тем самым, возможно, подставлять себя под удар. Рен бросил на меня раздраженный взгляд, затем резко схватил мою кисть, и с легкостью вывернув ее, забрал нож.
– Мелкая, мне некогда с тобой играть, – в его голосе проскользнули холодные нотки.
– А что если у меня талант обращаться с холодным оружием? Ты ведь сам говорил, что у людей, приходящих сюда… – начала было я отстаивать свое право на нож, но Рен меня перебил:
– Единственный твой талант – это нервировать меня своими вопросами.
Подбросив нож в воздухе и перехватив его поудобнее, Рен выглянул из камеры. Посмотрев по сторонам, махнул мне рукой, приглашая присоединиться. С отобранным оружием мои и без того небольшие шансы спастись стали еще меньше. По крайней мере, Рен не собирался меня бросать, и это немного обнадеживало. Хотя доверия к нему у меня не прибавилось, все же пришлось положиться на него и пойти следом. В любом случае это лучше, чем оставаться в ожидании жуткого конца. А в том, что он будет жутким, я была полностью уверена.
Стараясь двигаться как можно тише, мы вышли в просторный коридор, выкрашенный в зеленый цвет. На стенах тускло горели лампочки. От сладковато-затхлого запаха у меня закружилась голова. В очередной раз махнув рукой, Рен приказал ускориться. Он двигался быстро, постоянно прислушиваясь к звукам. Чуть дальше коридор разветвлялся на два прохода: один поворачивал направо, а второй уводил влево. Лампочка над моей головой начала мигать. Нервы накалились до предела и каждый шорох, отзывавшийся слабым эхом, только обострял их. В одном из поворотов послышался мелодичный свист. У меня пересохло в горле, язык прилип к нёбу. Рен обернулся через плечо и приложил палец к губам – ни звука, потом занял выжидающую позицию. Свист становился громче, по моей спине тек холодный пот.