- Подобные же тебе напротив будут вынуждены подвергать себя самым немыслимым испытаниям в процессе своей жизни и борьбе против внешнего мира, путешествуя по планете, сражаясь, подвергая себя постоянным преобразованиям… Ведь лишь самые успешные и живучие, самые сильные и хитрые, будут иметь возможность связать свою жизнь с одной из хранительниц леса, дав миру новое потомство по своему образу и подобию. И физической близости здесь решительно недостаточно! Создав такую постоянную пару, самец и самка вынуждены будут открыть свои разумы друг другу, временно сливаясь в ментальном экстазе, дабы провести синтез заложенной в своих телах информации. Этот процесс не будет столь груб, в сравнении со спариванием обычных животных или прежних людей, но зато даст им незабываемые ощущения единения и наслаждения друг другом, превосходя по воздействию любые гормональные всплески старого тела. При этом сам процесс репродукции возьмёт на себя родовое древо, управляемое и оберегаемое самкой. И для этого в их телах я заложила столь грозную силу, что ни одно существо не посмеет позариться на её потомство даже если нет рядом могучего самца и не важно здесь был рождён нарушитель или пришёл из враждебной среды. А если же в наши владения таки придёт неостановимое бедствие, справиться с которым более никто не в силах, пожертвовав жизнью родового древа или даже своей, хранительница будет способна выпить жизненную силу противника, передав её лесу. Ваш вид встанет на вершине пищевой пирамиды нового мира! Гордись!
- Э-э-эм… как-то это… даже не знаю, что сказать. Звучит вроде логично, - почесал свой затылок Лютый, обдумывая услышанное. Вроде и жалко старого, но, когда между ног ничего не мешается, а с женщиной всё равно получаешь огромное довольствие (если конечно Тень не обманывала), то итог вырисовывается весьма привлекательный. Как минимум исчезает самое уязвимое мужское место, а это чего-то да стоит… Особенно Лютому нравилась идея привязать их женщин к дому, дав при этом силу защититься на своей территории. Это серьёзно развязывало руки мужчинам, позволяя при необходимости покинуть уютный зелёный мир и встретить врага на нейтральной территории, в случае серьёзно угрозы.
- Смотри! Время пришло наконец, - спустя несколько минут тень прервала его размышления, что позволило мужчине застать тот момент как кокон начал растрескиваться. Треснув, он начал стремительно сжиматься, исторгая из себя белёсую жидкость, служившую защитой и строительным материалом для Минигуль, а после того как она почти иссякла, и сама Минигуль пришла в сознание выпав из расползшейся по швам ткани кокона.
- Оооух… кхе-кхе-кхе! Тьфу! – пошатываясь, зеленокожая женщина, покрытая странными белыми наростами, вскоре поднялась на ноги и с трудом понимая где находится поёжилась от набежавшего ветерка, - О-ох, мои ноги… спина-а… шея… Меня что, заживо пережевали? Уже конец, да? Я справилась? Всё прошло удачно? Я долго была без сознания?
- Тихо-тихо, не суетись, Минигуль, давай с вопросами потом, сперва приведём тебя в порядок. Процесс занял чуть больше двадцати дней, но теперь уже всё. Не бойся, трансформация прошла успешно! - Лютый подошёл к ней медленно, чтобы не спугнуть резкими движениями, и аккуратно подхватил охнувшую самку на руки, и подал на внешний слой своего тела максимум тепла, разогнав метаболизм. Минигуль тут же прижалась к ставшему горячим Лютому, с опаской покосившись на свои бело-зелёные руки и странные наросты по всему телу. Пока Лютый нёс девушку к озеру, где планировал отмыть от родовой слизи кокона, та лишь молча прислушивалась к себе самой и окружающему миру, стараясь уловить малейшие изменения. И этих самых изменений за короткую пару минут набиралось просто масса!
Спустя час, отмывшись и отогревшись на жарком лансвере, Минигуль уже совсем по-другому смотрела на своё отражение в воде, вертя перед глазами свои руки и ноги. Отдалённое сходство с человеком до сих пор угадывалось в её внешности, но белые костяные (костяные ли?) наросты, украшавшие всё её тело, длинные тонкие пальцы и защита рук, состоявшая из всё тех-же белых наростов, а также длинные сегментированные хвосты на голове, опускавшиеся при этом ниже колена, вносили огромную лепту в её новый внешний вид.
А ещё был зелёный цвет кожи, настоящая длинная юбка словно из шёлка, растущая прямо из наростов на её бёдрах, и длинные мускулистые образования, растущие из спины и полностью покрытые тем же белыми наростами. Двигались эти наросты почти в любом направлении, изгибаясь по желанию Минигуль, и представляли собой по сути ещё одну пару конечностей, призванных играть роль инструмента нападения и защиты.
При этом её юбка была гладкой и лёгкой и даже в воде не тонула, плавая на поверхности прозрачной жидкости и даже не думая при этом мокнуть. Глядя как невесомая белая ткань покачивается на мелких волнах озера, девушка сейчас заново училась воспринимать саму себя и окружающий мир. Её органы чувств также претерпели множество изменений.
- Жутко я выгляжу, правда…? – заговорила наконец Минигуль, не оборачиваясь на Лютого, до сих пор терпеливо ждущего пока бедняжка оправится от потрясений и не привыкнет к своему новому телу.
- Вовсе нет. Мне нравится!
- Ха! Отличный способ утешить девушку в безвыходной ситуации – делать ей неловкие комплименты. Знаешь… меня даже не эти наросты волнуют и не то что я чувствую твоё присутствие и твою силу даже не видя тебя. А то, что я, похоже, лишилась своих первичных половых признаков, - говоря это, девушка машинально потрогала свою промежность, где больше не было привычных половых органов, - Это как, нормально вообще? Или госпожа Тень что-то напутала? Будь я как прежде обычной жениной и проснись вдруг без привычного уже влагалища, даже не представляю, что бы со мной было! Умом бы двинулась точно, - горько усмехнулась она в конце.
- Ха-ха, это да, то ещё ощущение! Но нет, наше золотко ничего не напутало, всё так и задумывалось. Мы, видишь ли, теперь совершенно другой вид, размножающийся совсем не так как прежде, а потому все эти пережитки прошлого нам попросту не нужны. Ты ведь давно заметила, что я тоже лишился привычных мужчинам органов?
- Ну… я вообще старалась не смотреть в ту сторону, - смутившись, девушка наконец оторвалась от своего отражения и повернулась к Лютому, взглянув своими зелёными глазами в его сузившиеся до предела зрачки словно спрятавшиеся в чёрных глазницах, - Но да, заметила… Ну хорошо, давай пока отложим эту неловкую тему. Что теперь? Как я могу помочь вам возродить жизнь и что я вообще теперь могу? Полагаю, придётся долго учиться управлять новым телом? Да? Ну… прежде чем смогу хоть иногда покидать этот лес.
- Нда… об этом…
- Что? Что-то плохое да?
- Не то что бы плохое… - замялся Лютый, вдруг начав чесать подбородок. Дурная его привычка, когда-то выдававшая ещё молодого парня с головой, стоило только начать волноваться. Думал давно избавился, но похоже от себя не сбежишь!
- Что!? Сэр Лютый не пугайте меня так!
- Да какой я тебе сэр…!? Короче! Вроде ничего страшного, как по мне, но ты можешь быть иного мнения. Просто новая система репродукции нашего вида, как объяснила мне Тень, теперь предполагает нахождение самок в черте лесов. Или даже лучше сказать рядом со своим древом рождения, как я понял личным древом. В общем твоя природа и твоё естество будут против того чтоб ты куда-то отлучалась во внешний мир, заставляя тебя заниматься своим участком леса и заботой о своих детях. Но зато на своей территории вы царицы и богини! – поднял он примирительно ладони перед собой, после торопливого монолога.
- Ах вот как? И только?! Фууу… я уж думала…
- Ты не расстроена? – удивился столь мягкой реакции девушки Лютый.
- Да с чего-бы? Я что ненормальная, стремиться в мёртвые земли, кишащие разными тварями!? Просто думала придётся тебе помогать «в поле», вот и предположила, а раз у меня роль совсем иная, то так даже лучше, - радостно улыбнулась Минигуль, - Тем боле всегда мечтала быть как моя мама, которая встречала моего папу вечером и провожала утром, держа весь домашний быт в кулаке и не влезая ни во что опасное. И вообще, мне здесь до жути нравится! – повела девушка вокруг, по-новому глядя на фонившую жизнью и силой зелень. В небе при этом перемещались ещё более яркие источники жизни, а когда она сама начала выходить из воды, за её телом, как оказалось, также двигался еле заметный зеленоватый шлейф, поднимавшийся из-под земли и отдававший при этом силой долины. Безусловно она была крепко связана с этим местом, но ни грамма сожаления не ощущала по этому поводу. Наоборот, девушка впервые со смерти матери не чувствовала себя одинокой.