Раздосадованный и разъярённый Номад удалился из наблюдательной, продолжая тихо материться себе под нос. А молодой парень, лишь пару лет как вступивший в банду, уже успел пожалеть, что его включили в этот рейд. Он даже на экран глядел теперь с опаской, словно оттуда могла вырваться какая-нибудь зараза.
Лютый очнулся, когда над ним уже вовсю светили звёзды. Округа была пропитана запахом бензина, гари и крови. Но что интересно, человеческой речи слышно не было. Возвращавшееся сознание несло с собой и кратковременную память. В голове Лютого очень скоро промелькнули кадры последних до отключки событий, и лесной чёрт тотчас вскочил.
«Говнюк же ранен!»
Но стоило ему оглядеться, как всё желание куда-либо бежать улетучилось. Тело его питомца лежало всего в паре метров от него, разорванное на три крупных части. Оглядевшись и убедившись, что пулемёты деактивированы и спрятаны за защитными кожухами, он подполз на карачках к мёртвому другу вплотную. Лютый уже знал, что ошибся. Что поспешил как какой-то юнец, и получил от противника по рогам! Вполне заслуженно, надо сказать. Но он до последнего надеялся, что фатальных последствий не случится. Такая, знаете, пустая надежда из прошлого, когда по всем признакам ты сильно накосили, но пока не увидел результат своими глазами продолжаешь верить, что всё обойдётся. Пустая наивная надежда…
Погладив холодную голову панцирника, и с трудом заглянув в его мёртвые глаза, Лютый решил довести начатое дело до конца.
Всё же зачем он начал эту атаку? Ведь он мог последовать советам Тени, развязав затяжную партизанскую компанию среди зелёного моря. Где с помощью насекомых, зверей и даже растений можно было без особого труда уничтожить как людей, так и саму технику.
На самом деле его давно мучали тяжёлые мысли о будущем: что он будет делать если по ним решит отработать артиллерия или отбомбиться авиация? Как будет защищать территорию и новый зелёный мир? И ничего пока умнее не придумал кроме как захватить трофейное оружие, создав нечто вроде резерва экстренного реагирования. Маленький зверь, обвешанный взрывчаткой, выглядел одним из тех решений, что могло бы реально помочь против артиллерии. Ночную атаку произвести с помощью такого зверя было бы проще простого! А там и арсенал подорвать дело пары минут. А вот зенитный пулемёт крупного калибра оказались бы незаменимы против авиации. Тем более морской его вариант! И Лютый был намерен захватить хотя бы то что осталось.
Опустившись на землю, забросанную ошмётками тела Говнюка (а двигаться дальше было бы без подготовки идиотизмом), лесной чёрт принялся регулировать температуру своего тела. Уменьшая кровоснабжение внешних тканей, он постарался сравняться в термическом плане с окружающей средой, став почти незаметным для инфракрасных систем наблюдения. После чего начал медленно, на четвереньках, пригибаясь к самой земле, передвигаться от укрытия к укрытию. Следовало в первую очередь разобраться именно с этим объектом, откуда вёлся по ним пулемётный огонь, как с самым крупным и опасным, иначе можно было в самый неподходящий момент словить новую очередь из крупного калибра!
Подобравшись к модифицированному ракетовозу со сгоревшими колёсами (вся правая сторона колёсных пар выгорела, а пара передних катков даже со ступиц была сорвана сильнейшим ударом) Лютый наконец расслышал доносившийся изнутри шум. Смотровое окно, располагавшееся почти на самом верху борта, похоже проплавило ударом молнии, из-за чего слышимость была прекрасная. Пусть это место и попытались изолировать подручными средствами.
— Через два часа рассвет. Придётся действовать быстро. Раненых, если ещё такие есть — в расход. Не вытянем, — говорил первый, грубый прокуренный голос.
— Ты кое чего не учёл. Как мы технику будем искать среди всего этого побоища? И откуда мы знаем не вернутся ли твари? Выйдем не в тот момент, и поминай как звали, — уже второй голос взял слово.
— Всё продумано. Мачта наблюдения пусть и выползает под углом, но на высоту восьми метров над поверхностью земли поднимается — Зипун прикроет. Два морских пулемёта всё ещё в строю и боеприпас есть. Но чую я зверьё отступило насовсем — мы почти половину выкосили. Боятся, суки, крови сородичей! — снова говорил первый голос.
— Ну хорошо. Нашли мы колёса, вырвались назад. А дома нас как встретят? Людей и техники тьма полегла — пешки могут и взбрыкнуть. Помнишь же, как бузили два месяца назад по поводу нового налога? — это уже третий голос, по звуку принадлежавший совсем уж пожилому мужчине.
— Вот почему сперва заедем на заставу северных — заберём тамошних торпед. Объявим амнистию. Пообещаем баб и шмотки погибших! Думаю, клюнут, — и вновь первый. Было ясно что это местный главарь.