Запись немного шипела, словно это была очень старая песня. Для меня вообще удивительно, что после войны что-то уцелело из культурного наследия. Говорят, в некоторых столицах даже картинные галереи остались. Фильмы сейчас тоже снимают, но показывают только в столицах. Слышала, что цены в столичных кинотеатрах баснословно высоки, но маши частенько посещают эти заведения.
— А мы не ангелы, парень, — приятный мужской голос чуть растягивает слова, -
Нет — мы не ангелы
Темные твари, и сорваны планки,
Если нас спросят, чего мы хотели бы,
Мы бы взлетели, мы бы взлетели
Что за странная подборка? Но… Я открыла глаза, чтобы поймать взгляд мужчины. Он не смотрел на дорогу, лишь изредка поглядывая туда и подравнивая машину. Знакомые бесенята виднелись в зеркале заднего вида. Он думает, что путь к моему сердцу лежит через музыку? Смешно. Лучше бы по-старинке через желудок. Кстати, пирожное сейчас было бы весьма кстати.
Неожиданно в салон ворвался запах гари. Меня это сильно напрягло. Неужели слухи окажутся правдой? Но, похоже, никто кроме меня не заметил этого пока ещё, с трудом уловимого дыма. Мир отстукивал пальцами на руле ритм, а Инга старалась играть смертельно обиженную более демонстративно. Хотя, для полноты картины осталось только стонать.
Отчего-то стало так холодно, что я закуталась плотнее в куртку. Дым уже явственно царапал горло, раздражал лёгкие. Глаза заслезились, мне с трудом удаётся сдерживать рвущийся из груди кашель.
— Проклятый дым, — выругалась я, когда отпустил очередной приступ.
Воздуха не хватало, безумно хочется выйти из машины и вдохнуть чистый кислород.
— Какой дым? — Мирон посмотрел на меня обеспокоенно.
— Обыкновенный, — я пожала плечами, — Вы разве не чувствуете?
— Нет, — хором ответили попутчики, недоуменно глядя друг на друга.
— Хотите сказать, что у меня такой чувствительный нос?
Демоница кивнула за них обоих, чихнув в подтверждение своих слов.
Правда, уже через пару минут они поменяли свое мнение. В салон стал проникать едкий, густой дым, а впереди виднелась сгоревшая деревушка.
Мирон остановил машину на въезде в селение. Я вышла, но сделать даже пары шагов к обугленным домам не решилась. Кое-где уцелел остов, где-то отдельные фрагменты кирпичных стен, но большую часть занимали горы пепла. Тень, повинуясь приказу, обшаривала каждый двор. Надежда, что кто-то сумел выжить, ещё теплилась в моем сознании.
— Что здесь произошло? — прошептала Инга, выглядывая с пассажирского сиденья, ее лицо было искажено ужасом.
Запах гари раздирал лёгкие, где-то видимо, тлеют вещи. Село небольшое, навскидку домов тридцать, может сорок. Сейчас по обугленным остовам сложно понять, что здесь было до. Среди звенящей тишины раздался вороний гвалт. Несколько птиц отчаянно не хотели делиться друг с другом добычей. Я сделала несколько шагов, мозгами понимая, что увижу там. Вороны с энтузиазмом дрались за лежащий по середине двора обугленный труп. Пернатые стремились ухватить кусок по больше, прежде чем сюда придут падальщики из ближайшего леса. В отличии от тех же волков, обитателей свалок ничуть не пугал запах дыма. Они прекрасно знали, что людей здесь нет. Тень почти закончила осматривать опустевшие подворья.
— Никого, — я оперлась ладонью на покосившейся столб, что раньше был забором, — Осталось два дома, — пальцы обожгло, дерево никак не хотело остывать до конца, взбудораженное магическим огнём.
Страшно представить, что здесь тварилось.
— Лисса, — Мир тронул мое плечо.
Но я не ответила, падая на засыпанную пеплом землю. Черный густой туман расползался уродливыми щупальцами по шумному некогда селу.
***
— Марьяна! — высокий русоволосый мужчина окликнул девчушку лет семи, — Иди домой егоза! Обедать пора, мать уже на стол накрыла.
Девочка оборачивается, её рыжие косички взметнулись в воздух.
— Сейчас, папа, — она машет рукой, — Только посмотрю.
— На что ты смотреть собралась, непоседа? — напоказ хмурится мужчина, — Живо домой!
— Да вон же! — Марьяна показывает своей маленькой ладошкой на подъездную дорогу, — Смотри!
Их дом стоит на пригорке, с него хорошо просматривается почти все село и дорога на въезде. Один за одним по периметру селения открываются телепорты.
Мне не видно отсюда кто пришёл в деревню. Туманные щупальца стремятся оказаться поближе к непрошенным гостям.
— Добрый день, хозяева, — калитка открывается, — Пустите на ночлег?
Мужчина смерил строгим взглядом, вошедшую жрицу. Я повернула голову на звук и узнала Терр. Она была здесь.
— Тетя жрица, — девочка посмотрела на неё, — А там ваши друзья?
Терр обернулась, чтобы увидеть то, что за секунду до этого увидела я. Мой туман расползался все шире, давая возможность рассмотреть всю картину. Селение окружили. То там, то здесь раздавались глухие щелчки ломаемых амулетов. Магический огонь вспыхнул, поднявшись сразу двухметровой стеной. Желтые отблески плясали на лицах магов. Среди них были и люди и эльфы. Никто не прятал лиц, понимая, что их никто не узнает. Туман пару раз ткнулся в пламя и отступил.
— Дикий огонь, — пошептал разом севшим голосом мужчина, — Матерь Божья! Что теперь будет?!
Марьяна переводила взгляд с бледного отца на жрицу. Девочка искренне не понимала паники взрослых.
— В деревне маги есть? — Этеррия ухватилась за слабую надежду.
— Нет, — мужчина прислонился к стене дома, прижимая к себе дочь.
По краям села во всю пылал огонь, сжирая все на своём пути. Были слышны вопли людей, сгорающих заживо, крики животных, в воздухе распространялся запах горя и боли. «Дикий огонь», как его называют люди, невозможно потушить без использования магии, он оплавляет камни, не брезгует металлом и не выделяет угарный газ, лишая свои жертвы шанса задохнуться раньше, чем они ощутят боль обугливающегося тела.
— Я могу спасти только одного, — Терр виновато опустила голову.
Решение далось нелегко, нет, она не дорожила своей жизнью, но выторговать у магической стихии могла только одну. Это угнетает, но лучше так, чем никак. Огненное кольцо сужалось, не давая времени на раздумья.
— Да-да, госпожа, — лепетал мужчина, — Но как же? У меня сын ещё… сын! Маленький!
У Терр сжалось сердце, было видно, как в уголке глаза блеснула слеза. Что ей делать? Сможет ли она обменять свою двухсотлетнюю жизнь на две совсем юных? А если не получится? У девочки есть шанс, после дойти до ближайшей деревни, там помогут. Наверное. А какой шанс у грудничка выбраться без посторонней помощи?
— Есть хороший каменный погреб? Подвал? — жрица с трудом смогла взять себя в руки.
— Да! — мужчина трясущимися руками прижимал к себе девочку.
— Туда! Быстро!
Огонь слизал уже половину домов. Я видела, что те, кто принёс эту беду сюда, стоят, ожидая окончания. Им нужно быть уверенным, что не выживет никто, что все селение обратиться в пепел.
В доме металась женщина, прижимая к себе годовалого мальчишку. Я слышу, как мысли одна за другой прокручиваются в голове наставницы. Это странное чувство, до этого мне неизвестное. Словно мы единое целое. У нее появилась надежда.
— Госпожа Жрица! — кричит в истерике мать, прижимая к себе обоих детей, — Умоляю помогите! Вы же можете помочь детям сбежать? Мы все отдадим! Все! — ее колотит крупная дрожь, а в глазах стоят слезы.
Слова даются Терр с трудом.
— Через дикий огонь нельзя пройти, — она не может смотреть в глаза обезумевшим родителям, — Я могу спасти одного из вас, отдав в жертву огню себя.
— Одного? — женщина в ужасе замирает.
— Но есть шанс протащить двоих, если вы, — жрица не может подобрать правильное выражение, — Если вы согласитесь также стать жертвой.
Этеррия не уверена, что получится, ведь, чтобы сделать этих людей частью своей тени, нужен особый обряд, но выхода нет.