— Ненавижу! — еще одна волна опрокидывает его на спину.
Подхожу ближе, надеясь на очередное вкусное заклинание, теперь я знаю что с ними делать. Но Мирон лежит на земле и смотрит на меня немного растерянно.
— Ну же, — широко улыбаюсь, — Где твоя магия? Мне было очень вкусно. Давай!
Маг резко вытягивает руку и хватает меня за лодыжку. Рывок, и я больно бьюсь затылком об асфальт, теряя сознание. Магия магией, а стукнуть по голове вернее.
20
— Развяжи, — говорю, сидя в машине Мирона.
Он подозрительно смотрит на меня с водительского сиденья. Глаза обеспокоенные, а в моей голове сменяют друг друга воспоминания о той ночи вместе. Твою мать!
— Нет, — машет головой маг, — Ты не в себе.
— Я нормально! — рычу, подаваясь вперед.
— Нет! — и отворачивается.
От злости бьюсь затылком о подголовник. Несколько минут назад я пришла в себя его машине. Руки и ноги плотно оплетают голубые змейки заклинаний. Тень забилась куда-то далеко в подсознание, не давая сил справиться с магией. Пока она руководила телом, боли совсем не чувствовалось, зато теперь словно воткнули в плечо раскаленный прут.
— Объясни, что там произошло, — спрашивает через пару минут, глядя в зеркало заднего вида.
— Работа, — говорю с отрешенным видом.
— Три трупа и без пяти минут четвёртый, это работа? — вижу в отражении вздернутую бровь.
— А то ты не знаешь, как работают жрицы! — в запале дергаю руками сильнее и тут же морщусь от боли, — Развяжи! — и чуть мягче, — Мне больно.
— Потерпишь, — бросает мужчина, заводя мотор.
Машина неспешно едет по узким улицам, увозя нас в незнакомый мне район.
— Куда мы едем?
— К хорошему другу, — отвечает не оборачиваясь.
— Мне домой нужно, — голос звучит раздражённо, — Там Инга с детьми.
— Потом отвезу, — отвечает Мирон, морщась.
— Хорошо ориентируешься здесь, — не знаю чего больше хочется обнять или задушить.
— Это мой родной город, — говорит маг с особой теплотой.
Дальше едем молча. В моей голове тысяча вопрос к нему, и две тысячи к себе. Это так странно. Он снова ворвался в мою жизнь, меняя планы. И я не могу понять хорошо это или плохо. Рада ли ему?
За окном мелькают домики, покрытые инеем. К вечеру поднялся ветер, и мороз усилился. Я только сейчас это ощутила, сидя в тонкой куртке в натопленном автомобиле.
— Зачем?
— Что зачем? — Мирон на секунду теряет концентрацию, и машина виляет.
— Пристрели как бешеную собаку и все, — пожимаю плечом, — Ты же так обо мне думаешь. К чему ненужные прелюдии? Один выстрел, и все проблемы решены.
— Дура, — бросает он, останавливаясь, — Если бы так думал, то пристрелил. Но пока, — Мир смотрит прямо в глаза, — Это ты хотела меня убить.
— Не хотела, — отрицательно качаю головой.
— Да? — в голосе звучит сарказм.
— По крайней мере, не я, — грустно улыбаюсь, понимая, что мужчина прав, — У меня проблемы с тенью.
— Уже догадался, — фыркает, возвращаясь к управлению автомобилем.
Ещё несколько поворотов, и мы въезжаем в так называемый старый город. Многие постройки датируются семнадцатым веком, и держаться на честном слове, заклинании и энтузиазме гномов, ненавидящих все новое. Улица очень узкая, две машины не разминутся, поэтому обыкновенные прохожие сюда не заглядывают. Подозреваю, что Мирон сунулся в этот район только из-за парочки заклинаний формы, иначе не понятно почему здоровенный автомобиль полностью не перегородил проезд.
Тормозим у небольшой лавки, вывеска над которой гласит коротко: «Артефакты». Так лаконично называют гномы, полагая, что те, кому действительно нужен их товар найдут его даже в подвале, а остальные им не нужны. Хотя, по своему опыту знаю, что больших любителей поторговаться найти сложно. Малый народец может серьёзно обидеться и даже отказаться вообще что-либо продавать, если покупатель (наверняка ужасно невоспитанный человек) сразу согласится на многократно завышенную цену. Однажды, гном битый час торговался со мной, расхваливая товар и себя, при этом многократно снижая цену. Признаться, я все надеялась, что в результате получу желанную вещь бесплатно.
Низенькая дверь под вывеской, заставляет человека пригибаться, выдавая отношение хозяина к иным расам. Мирон выходит из машины и мастерски продлевает этот маневр, при этом, очевидно специально, задевая притолоку моей макушкой. Довольно чувствительно.
— Привет, Краст, — бросает маг, входя во внутрь.
Я, шипя от боли, позорно вешу на его плечо, потому что развязывать меня никто не собирается.
— Приветствую тебе, господин Вяземский, — отвечает хозяин с излишним официозом, поднимая глаза на нас.
Пожилой гном что-то делал за прилавком и, явно, был не рад, что его отвлекли от работы.
— Брось, Краст, — машет рукой Мирон, чуть не роняет меня, — Нечего издеваться. Помощь нужна.
Мужчина несколько раз поворачивается корпусом из сторону в сторону, в попытке найти стул, куда сгрузить свою ношу. Интерьер помещения типичен доя гномьих лавок. На стенах бледным светом мерцают лампы с магическими светлячками. Иные расы не жалуют электричество, даже магически добытое, предпочитая аккумуляторные артефакты. Так же можно увидеть несколько стендов с трофейным (считай декоративным) оружием, которым малый народец безумно гордиться. Витрин как таковых нет, весь товар лавочники знают наперечет и сразу предложат нужное. На прилавке может лежать парочка самых дешевых образцов, при чем не важно оружие это будет, артефакты или драгоценные камни. И, конечно, клетка с боевыми крысами. Самой большой страстью гномов после хвастовства и драгоценностей являются крысиные бои. Бывало, что карлики проигрывали дома, лавки и, даже, парочку родственников.
— Догадался, — широкий улыбается гном, оглаживая ладонью бороду, после чего все-таки выносит из-за прилавка небольшое плетеное кресло.
Маг сбрасывает туда меня будто мешок с мукой.
— Здравствуйте, — это первое членораздельное выражение, которое удаётся произнести после нецензурного вопля, — Алиссерия, — натянуто улыбаюсь, — С кем имею честь познакомиться?
Гном щурится, присматриваясь, а потом бесцеремонно отодвигает ворот моей куртки. Я второй раз за сегодня пожалела, что не надела свитер. Во-первых, в нем было бы теплее, а во-вторых, не было бы видно татуировку.
— Ты с ума сошел, маг? — карлик отшатывается словно у меня из-за пазухи показалась кобра, нежно поигрывая капюшоном, — Как в твою пустую башку пришла идея притащить в мой дом проклятую?!!!!!
— Уважаемый, — пытаюсь отбросить прядь со лба без помощи рук, — Вообще-то, не вежливо говорить о присутствующих в третьем лице! — от через-чур гневной тирады ещё несколько прядей закрыли лицо, сведя мои попытки на нет.
— Лисса, — Мирон заботливо поправил мои волосы, — Краст лучший мастер артефактов в городе, — немного замялся, — Но у него есть свои причуды.
— Хамство? — вопросительно смотрю на мага.
— Мозги! — ворчливо отзывается гном, — Я не имею дел с проклятыми Жрицами.
— А деньги, заплаченные жрицей, отличаются от тех, что даст маг? — искренне удивляюсь, — Или эльф? Они, кстати, те ещё мастера иллюзий.
Карлик мерит комнату нервными шагами.
— Остроухих ненавижу еще больше, чем вас!
— Я вас так понимаю, — пытаюсь занять в кресле более удобное положении, — Ненавижу эльфов, жриц, а с недавних пор и некоторых магов. Боюсь только, благодаря вам, к списку прибавится ещё и гномы!
Мирон показательно глубоко вздыхает, прежде чем начать говорить.
— Краст, — голос звучит спокойно и размерено, — Мне нужен артефакт, подавляющий сущности.
— Я польщён, Мир, что ты высоко ценишь моё мастерство, — карлик делает паузу, — Но не существует артефакта, который способен подавить обиженную бабу!
Мы уставились одновременно: я — зло на гнома, а Мирон, удивленно на меня.
— Ты обижена? — спрашивает мужчина осторожно, чуть наклоняя голову на бок.